Дольмен - [12]

Лойк был готов защитить доктора, но вдруг вспомнил, что именно Ив вызвался подождать и проводить до дома отставшего Жильдаса той злополучной ночью.

Научно-производственный комплекс, принадлежавший Перекам, занимал около двух гектаров прибрежной территории и буквально утопал в зелени, обилие которой было скорее результатом человеческого упорства и безумных расходов на садовников, чем щедрости суровой бретонской природы. Созданный отцом Ива в семидесятые годы прошлого столетия комплекс средств ухода за кожей и лечебной косметики на основе водорослей и планктона — или, проще, лаборатории — достиг небывалого процветания на волне «возвращения к природе», сверхпопулярной в то время. После смерти Перека-старшего руководство лабораториями, естественно, перешло к Иву, врачу-терапевту, который тем не менее продолжил практиковать. Он любил говорить, что ему попросту не оставили выбора: на острове он был единственным медиком, а других последователей Эскулапа, пожелавших обречь себя на круглогодичную ссылку, не нашлось. Для самого Ива так вопрос не стоял — он родился и умрет в Ландах, что укладывалось в его жизненную философию: «Лучше быть королем у себя дома, чем лакеем во дворце».

— Повторяю, она не поверила в несчастный случай!

Ив нервно расхаживал взад-вперед по кабинету, прижав к уху трубку переносного телефона. Просторная, почти лишенная мебели комната казалась пустой. Мраморный пол, письменный стол матового стекла, низкий, обитый белой кожей диван. Лишенная жизни обстановка аскета. Единственная диссонирующая нота — старомодный, длиной во всю стену, шкаф — живая память медицинского прошлого островитян в течение многих поколений, в незыблемости перешедшая от отца к сыну. Через открытую дверь кабинета просматривалась смежная с ним приемная для обследования пациентов.

Обратив взгляд к небу, словно в поисках поддержки свыше, Ив простонал в трубку:

— Знаю, это создает проблемы, но я не мог настаивать, чтобы не вызвать подозрений.

Свободной рукой он шарил в ящике, пытаясь отыскать сигарету, припрятанную им на черный день, с тех пор как бросил курить. Мари, не позволившая ему подписать документ о захоронении тела Жильдаса, сделала для него этот день именно таким. Не говоря уже о ее требовании провести медицинскую экспертизу на материке.

Поначалу он взбунтовался:

— Твой брат умер в результате черепно-мозговой травмы при ударе о скалу!

— Я нашла его на песке, — возразила та с упорством, которое отличало всех Кермеров.

— Значит, он поранился об утес во время падения.

— У Жильдаса кружилась голова, когда он просто становился на табуретку, а ты хочешь, чтобы он ни с того ни с сего принялся разгуливать по краю двадцатиметровой пропасти?

— Да у него в крови обнаружено столько алкоголя, что он легко мог почувствовать себя птицей! Я видел и не такое.

— А кровь на менгирах ты тоже видел?

Тогда Ив решил поменять тактику. Если вскрытие — единственный способ положить конец ее сомнениям, следует его провести. Но доверить тело Жильдаса неизвестно кому, случайным людям, которые будут рассказывать сальные анекдоты, вскрывая ему грудную клетку и извлекая внутренние органы…

— Жильдас никогда бы мне не простил, а я не прощу себе, если допущу подобное. Из уважения к памяти брата — пойми, не с легким сердцем я тебе это предлагаю — разреши мне сделать вскрытие самому.

Мари была тронута, но отказала наотрез.

— Ты… вы с Жильдасом дружили… а здесь нужна холодная голова. И потом, ты не располагаешь необходимым оборудованием для проведения полноценной экспертизы.

Иву пришлось капитулировать. Он предвидел возможный отказ и принял ряд мер, чтобы ничем себя не скомпрометировать. Мари тогда поспешила уйти, захватив вещи, найденные при покойном. С четырехчасовым паромом на остров должны были прибыть представители регионального отделения судебной полиции, чтобы забрать с собой тело, передав его затем в Институт судебно-медицинской экспертизы. Не мог ли Ив отвезти тело брата к этому времени в порт?

Разумеется, он обещал.

Едва сдерживая ругательства, Ив Перек продолжал шарить пальцами по дну ящика. Как она сейчас нужна ему, эта чертова сигарета! Наверняка девица Курсен выкинула ее во время уборки, она и не на такое способна… Наконец он ее нашел, закатившуюся за степлер.

В трубке продолжал надсаживаться чей-то голос.

— О чем ты? — рявкнул Ив. — Конечно, проверил. Кроме колец, бумажника, нескольких фотографий и мелочи, в карманах не было ничего компрометирующего.

Чиркнув спичкой, он нахмурился. Анонимное письмо. Боже! Как он мог забыть такую важную деталь? Письмо должно было находиться при Жильдасе. Нашла ли его Мари? Нет, если бы это произошло, она бы уже до всего докопалась. Итак, куда же делось письмо? Ив терялся в догадках, и ни одна гипотеза не казалась ему правдоподобной. В любом случае анонимка не должна всплыть на поверхность. Никогда.

Что же касается Мари, нужно найти способ заставить ее покинуть остров. И как можно скорее.

На другом конце провода с этим согласились.

Положив трубку, Ив зажег сигарету. От первой же затяжки у него закружилась голова, совсем как в детстве, когда он десятилетним мальчишкой вместе с Жильдасом, Лойком и Кристианом, стащив у старика Бреа самокрутки, тайком курил, спрятавшись за менгиром. Вскользь подумав о Жильдасе, он постарался как можно скорее прогнать эту мысль. У брата Мари неминуемо развязался бы язык. Жаль, что все так получилось, но, говоря откровенно, его смерть устраивала всех. Через несколько дней от царапин на шее не останется и следа и жизнь войдет в прежнюю колею.