Доллары за убийство Долли [Сборник] - [42]

— Открывай, Жанвье, — распорядился комиссар.

— Мне выйти? — спросила девушка.

— Почему же? Оставайтесь! — ответил Мегрэ.

Открыть замок, оказавшийся вполне ординарным, было несложно, но вот бечевку Жанвье распутывал довольно долго. Когда же инспектор начал наконец выкладывать на кровать костюмы, обувь и белье, в комнате резко запахло нафталином.

Одежда была настолько разнообразной по своему качеству и «географии», что смахивала на гардероб артиста. Фрак и смокинг имели этикетки одного из знаменитых лондонских домов моделей. Еще один фрак вел свое происхождение из Милана.

Вслед за этим Жанвье вынул из чемодана несколько белых полотняных костюмов, какие носят в жарких странах. Затем появились европейские костюмы — одни модные, щеголеватые, другие — скромные, их мог бы носить банковский кассир. Была тут и всевозможная обувь, сшитая в Париже, Ницце, Брюсселе, Роттердаме и Берлине.

И, наконец, на самом дне чемодана, под листом плотной оберточной бумаги, покоилось старое клоунское одеяние, на которое девушка смотрела с гораздо большим изумлением, чем на все остальные пожитки их бывшего постояльца.

— Значит, господин Жан — артист? — протянула она удивленно.

— Да, в некотором роде, — сказал Мегрэ.

Ничего сенсационного в комнате не обнаружилось. Синий костюм, о котором рассказывали сестры, отсутствовал, ибо Мосс, он же Петерс, именно в нем ушел из дому в последний раз. Должно быть, он до сих пор его носит.

В ящиках стола разбросаны были в беспорядке разные мелочи — портсигары, бумажники, пуговицы от манжет и пристегивающихся воротничков, ключи, поломанные курительные трубки… Но — ни клочка бумаги, ни записных книжек с адресами.

— Благодарю вас, мадемуазель, — сказал Мегрэ. — Вы поступили чрезвычайно благоразумно, поставив нас в известность о своем постояльце. Уверен, что вас в этой связи никакие неприятности не ожидают. Телефона у вас, видимо, нет?

— Был несколько лет назад, но…

И понизив голос, она объяснила:

— Папа не всегда был таким. Потому-то мы и не можем на него сердиться. Раньше он капли в рот не брал. Но как-то раз встретил своих коллег по Академии изящных искусств, которые находились в таком же плачевном положении, как и он. И стал после этого наведываться в одно маленькое кафе в квартале Сен-Жермен, где его приятели основались уже давно. Естественно, частые возлияния всем им на пользу не пошли.

На верстаке, стоявшем в студии, были закреплены разные приспособления, позволявшие измерять, пилить, строгать и шлифовать куски дерева, иногда совсем маленькие, из которых впоследствии выделывались изящные игрушки.

— Заверни-ка в какую-нибудь бумажку немного стружек, возьмем их с собой, — велел комиссар инспектору Жанвье.

Вот уж Мёр будет рад, думал Мегрэ. Ведь благодаря обнаруженной им в костюме древесной пыли полиция все равно когда-нибудь и сама добралась бы до этой квартиры в мансарде дома на бульваре Пастера. Правда, поиски затянулись бы на долгие недели, а может быть, на месяцы, но в конце концов рано или поздно сыщики очутились бы здесь.

Было уже десять часов вечера. Бутылка с вином опустела, и скульптор Гроссо заявил, что проводит гостей вниз, однако разрешения семьи на это не получил.

— Возможно, я к вам еще загляну, — сказал Мегрэ на прощание.

— А Петерс? Он за своими вещами придет? — спросила одна из девушек.

— Я был бы очень удивлен, если бы он тут когда-нибудь еще появился. Во всяком случае, не думаю, что вам следует его опасаться.

— Куда теперь, шеф? — спросил Жанвье, садясь за руль.

— На бульвар Бон-Нувель. Остановись неподалеку от бара «Пивная кружка негра» и подожди меня.

Это был один из тех больших пивных баров, где подают сосиски с квашеной капустой, а по субботам и воскресеньям, вечером, на эстраде выступает квартет — четыре изголодавшихся, тощих музыканта. Мегрэ сразу углядел две парочки, сидевшие за столиком у окна, и отметил, что дамы пьют мятный ликер.

При виде комиссара Альфонси тут же вскочил на ноги. Вид у него был неуверенный, как у человека, боящегося неожиданно получить пинок под зад. Адвокат, напротив, выглядел вполне авантажно. Улыбнувшись, он протянул комиссару холеную руку.

— Разрешите представить вам наших дам, господин Мегрэ, — промолвил мэтр Лиотар снисходительным тоном.

Когда церемония знакомства осталась позади, адвокат спросил комиссара:

— Посидим немного все вместе или вы предпочитаете уединиться со мной сразу?

— Если Альфонси составит дамам компанию и меня подождет, я предпочел бы выслушать вас немедленно.

Свободный столик нашелся рядом с кассой, и Мегрэ с Лиотаром перешли туда. Публику составляли в основном окрестные торговцы, которые выбрались, как накануне Мегрэ с супругой, на семейный ужин в б!ар. Были здесь и одиночки-завсегдатаи — холостяки или те, у кого семейная жизнь складывалась неудачно. Эти играли в карты или в шахматы.

— Что будете пить, господин комиссар? Пиво? Официант! Одно пиво и один коньяк с минеральной!

Мэтр Лиотар, без сомнения, уже захаживал время от времени в шикарные бары, располагавшиеся на Елисейских полях и близ Оперы, но уверенней пока что чувствовал себя здесь, где мог смотреть на остальных посетителей свысока.