Долина юности - [24]

Ну вот. Последнее гитарное соло, и все сказано. В этот раз все ясно, я — абсолютный «чайник». В геометрии, когда нужно завершить решение теоремы или задачи, учитель научил нас писать: «ЧТД». «Что требовалось доказать». Но все знают, что на самом деле это значит: «Чисто Тухлое Дело». Я приехал в Швейцарию шесть лет назад; мои родители любят Далиду, Мирей Матье и Валери Жискара д’Эстена. Смогу ли я когда-нибудь понять сорок миллионов намеков, которые сыплются на меня из телевизора, кино, комиксов и в школе? Это чисто тухлое дело.

13. Игла для пункций

Я записан на прием у горбатых.

Для этого мне нужно ехать на пятом автобусе до городской больницы. Я вынужден присесть из-за боли в колене. Какой-то старичок с патриаршей бородой прицелился на мое место, бормоча себе под нос упреки. Я привык уступать место, вести себя, как воспитанный шестнадцатилетний подросток. Но только это было раньше, пока на меня не свалился кошмар. Выходя из автобуса, я цепляюсь, как старая перечница шестнадцати лет, за поручень, потому что моя щиколотка доставляет мне слишком много страданий. Потом я иду. Впрочем, давайте говорить начистоту: я хромаю, ковыляю, волочусь и тащусь изо всех сил.

Отделение, в которой я записан на прием, прячется за основным больничным зданием. Заплесневевшая домина с неприветливым залом ожидания. «Это временно, — успокаивает меня санитарка. — Через пять лет мы построим новое здание для таких больных, как вы». Через пять лет! Учитывая темп, с которым прогрессирует моя болезнь, меня нужно будет привозить в новое здание на кресле-каталке.

Резюмируем драму: у меня болит правое бедро, левая щиколотка, правое колено, левый локоть и челюсть справа. Ах, я забыл! С прошлой недели большой палец правой ноги также распух. На самом деле, у меня припухлости по всему телу. Я живу в мире, в котором можно терять один сустав в неделю. Это не метафора и не шутка, а еженедельное проклятие. Некоторые получают каждую неделю в почтовый ящик свой любимый журнал. Я же теряю один сустав в неделю. Это называется ювенильный полиартрит в рецидивирующей форме.

Болезнь проявилась где-то лет в двенадцать. Вдруг, ни с того ни с сего, мой локоть распухает. Мне делают несколько рентгеновских снимков. Ничего не сломано, все на месте. Особых болей нет. Так я и хожу с распухшим локтем. Вместе с приятелями мы смеемся: «Эй, у твоего локтя вырос еще один локоть!» Мне это кажется весьма забавным. И вдруг боль охватывает меня. Всеобщая паника в семье. Что случилось с малышом? Все рассуждают, открывают словари, просят о помощи Марьяну, мою кузину-доктора. Никто ничего не понимает. По совету отца одного приятеля, я иду к ревматологу. Чтобы исключить то самое. Как назло, оказывается, что это оно и есть. Ювенильный полиартрит в рецидивирующей форме.

Я сажусь в зале ожидания. Рядом со мной передвигается при помощи костыля дама лет пятидесяти. Ее щиколотка напоминает арбуз, который вот-вот взорвется. Напротив меня господин с вялыми щеками держит в своих опухших руках старый «Пари Матч». Это уже не руки: они похожи на вспаханное поле с раскиданными повсюду комьями земли. И я посреди этих монстров! В свои шестнадцать! Вот уже несколько лет, как я избегаю зеркал. Вот уже несколько лет я чувствую себя как на дне могилы. Вот уже несколько лет, как я склоняюсь под тяжестью советов. Попробуй гомеопатию — кто знает… Попробуй бессолевую диету — это иногда срабатывает. Пей крапивный чай — это очищает кровь. Пройди курс очищения кишечника — это поможет твоей иммунной системе. А я хочу всего лишь, чтобы мне показали человека, который вылечился от ювенильного полиартрита в рецидивирующей форме. Судя по больным, слоняющимся по залу ожидания, чудесные излечения бывают не каждый день.

Наконец приходит моя очередь. По меньшей мере, ревматолог выглядит прекрасно. Веселый, приятный, услужливый, он рассказывает мне, как развилась моя болезнь.

— У вас псориаз. Псориаз — это экзема. Вы рассказали мне, что первые чешуйки появились у вас в возрасте двенадцати лет.

— Да, но какая связь между псориазом и полиартритом? — спрашиваю я, поднимая брови.

— Сейчас объясню, — отвечает он, откидываясь на огромное кожаное кресло. — В пяти процентах случаев псориаз атакует суставы. Другими словами, он переходит в полиартрит. Короче, один человек из десяти страдает псориазом. И среди этих людей один из двадцати заболевает полиартритом. Вот так.

— Мне не повезло.

— Можно резюмировать ситуацию таким образом…

— Но это можно вылечить?

— Вы еще молоды, — напоминает доктор, как будто по мне это еще незаметно. — Я не хочу начинать тяжелое лечение и пропишу вам противовоспалительные, разумеется, облегчив самые опухшие суставы. Вам уже приходилось делать пункцию?

— Нет, никогда.

— Хорошо. Тогда вы увидите. В этом нет ничего страшного.

Он предлагает мне пройти в соседнюю комнату. И просит снять брюки. Я повинуюсь, затем карабкаюсь на кушетку. Бросаю взгляд на свое правое колено — неудачный гибрид волосатой дыни и калифорнийского грейпфрута с розовой мякотью. В это время врач открывает пакеты, ищет по коробочкам разные предметы и распаковывает бог знает что еще. Поскольку он стоит ко мне спиной, я не понимаю, что конкретно он готовит. Я стараюсь не сводить глаз с плаката со стены напротив. Средиземноморская сосна на верхушке скалы расправляет свои скрюченные и деформированные узлами ветки. (Забавно! С тех пор как у меня обнаружился полиартрит, я вижу опухоли повсюду.) Вдалеке — голубое, как в кино, море.