Долина Ужаса. Совет юстиции - [103]

Свидетели вызывались по очереди. Констебль, за ним доктор, потом словоохотливый косоглазый иностранец. После допроса каждого из них адвокат поворачивался к Манфреду и спрашивал, нет ли у него вопросов, но тот только качал головой.

– Вы раньше когда-нибудь видели обвиняемого? – спросил адвокат последнего из свидетелей.

– Нет, сэр, не фидеть! – не задумываясь воскликнул тот. – Я ничего не иметь сказать протиф него.

Спускаясь со свидетельской трибуны, он негромко произнес:

– Остались еще трое… Я пока не хотеть умирать.

Это проявление осторожности вызвало смех в зале, но вдруг заговорил Манфред. Резким голосом он попросил его задержаться, а потом обратился к судье:

– Вы позволите, ваша честь?

– Прошу вас, – вежливо ответил тот.

– Вы что-то упомянули об остальных троих, – сказал Манфред иностранцу. – Вы хотите сказать, что они угрожали вам?

– Нет, сэр, что фы! – горячо воскликнул энергичный человечек.

– Я не имею права задавать вопросы адвокату, – улыбаясь произнес Манфред, – но я хочу обратить его внимание на то, что в этом деле на свидетелей давление не оказывалось.

– Это так, – поспешил заверить его юрист. – И вы имеете полное право на подобное заявление.

– У нас нет прямых доказательств вины этого человека, – обвиняемый указал на свидетельскую трибуну, – поэтому никаких действий против него не предпринималось. Но этот господин занимается контрабандой сахарина и торговлей крадеными вещами. Впрочем, я думаю, полиция им еще займется.

– Это ложь! – вскричал человечек на свидетельской трибуне. Он побелел как полотно и весь затрясся. – Клевета!

Манфред снова улыбнулся и жестом дал понять, что больше его не задерживает.

Судья мог сделать подсудимому замечание за не относящееся к делу обвинение, но промолчал.

Выступление обвиняющей стороны подходило к концу, когда кто-то из работников суда подошел к судье и, наклонившись, принялся что-то шептать ему на ухо. После того как был выслушан последний свидетель, судья объявил перерыв и попросил обвинителя зайти к нему в кабинет.

Обвиняемого отвели в камеру, расположенную этажом ниже зала суда. Там Манфреду шепнули, что его ожидает, и лицо его сделалось очень серьезным.

После перерыва судья, усаживаясь на свое место, обратился к жюри:

– Поскольку дело это очень необычное, – сказал он, – при его рассмотрении могут возникнуть определенные обстоятельства, не имеющие прецедента в юридической практике. Тем не менее истории известны примеры, когда суду давались свидетельские показания в такой форме, в которой они сейчас будут представлены нам. – Он раскрыл лежащую перед ним толстенную книгу в том месте, где в нее была вложена бумажная закладка. – Вот дело «Королева против Форсайта». Еще раньше – «Королева против Берандера». И еще более раннее дело, на которое, принимая решение, ссылались судьи в обоих предыдущих случаях, – дело «Король против Томаса Мэндори». – Он закрыл фолиант. – Несмотря на то что подсудимый не изъявил желания пригласить на суд своих свидетелей, нашелся господин, который сам вызвался дать показания в его защиту. Он пожелал, чтобы его имя не было названо, и определенные обстоятельства вынуждают меня выполнить эту просьбу. Господа присяжные, можете быть уверены, что мне известна и личность свидетеля, и то, что этот человек в полной мере заслуживает доверия.

Он кивнул одному из приставов, и через судейскую дверь на свидетельскую трибуну прошел молодой человек. Одет он был в узкий облегающий сюртук, а верхнюю часть его чисто выбритого лица скрывала полумаска.

Он чуть наклонился над перилами и улыбнулся Манфреду, который внимательно на него смотрел.

– Вы хотите выступить в защиту обвиняемого? – спросил судья.

– Да, милорд.

Следующий вопрос заставил зал ахнуть от удивления.

– Вы утверждаете, что несете равную с ним ответственность за его поступки?

– Да, милорд!

– Другими словами, вы являетесь членом организации, которая именует себя «Четверо благочестивых»?

– Да.

Говорил он спокойно и то необычайное волнение в зале, которое вызвало его признание, не произвело на него ровным счетом никакого впечатления.

– Кроме того, вы заявляете, – продолжил судья, заглянув в лежащий перед ним листок бумаги, – что участвовали в обсуждении их планов?

– Совершенно верно.

Паузы между вопросами были довольно долгими, потому что судья делал какие-то отметки на листке. Адвокат обвинения тоже что-то усердно записывал.

– И вы говорите, что вам известны их цели и методы работы?

– Полностью.

– Вы помогали им приводить в исполнение принятые решения?

– Да.

– И участвовали в принятии этих решений?

– Да.

– Вы говорили, что решения эти были вызваны чувством долга и ответственности перед человечеством, верно?

– Да, я это говорил.

– И что те люди, которых они убили, заслуживали смерти?

– В этом я не сомневаюсь.

– Ваши заявления основаны на вашем собственном знании и на проведенном вами расследовании, это так?

– В двух случаях они основаны на моем собственном знании, в остальных – на проведенном мной расследовании и самостоятельных свидетельских показаниях авторитетных специалистов по пр а ву.

– Что подводит меня к следующему вопросу, – сказал судья. – Вы когда-нибудь давали указание какой-либо комиссии расследовать обстоятельства тех или иных известных случаев, связанных с организацией «Четверо благочестивых»?