Долина страха - [45]

- Так и знал, что вы мне попадетесь, мистер мошенник Макмердо из Чикаго, - проговорил он. - Не можете удержаться от соблазна, а? Надевай шляпу и пойдем с нами.

- Вы поплатитесь за это, капитан Марвин, - сказал Макгинти. - Кто вы такой, хотелось бы мне знать, что врываетесь в частные дома и досаждаете честным, законопослушным гражданам?

- Вы здесь ни при чем, советник Макгинти, - ответил полицейский капитан. - Мы явились не за вами, а вот за этим человеком, за Макмердо. Вам бы следовало помогать, а не препятствовать нам в исполнении нашего долга.

- Он мой друг, и я за него ручаюсь, - заявил босс.

- Вам, мистер Макгинти, похоже, самому скоро придется держать ответ за свои действия, - сказал капитан. - Этот Макмердо как был мошенником до того, как приехал сюда, так мошенником и остался. Держи советника под прицелом, патрульный, пока я разоружу этого.

- Пожалуйста, вот мой револьвер, - холодно проговорил Макмердо. - Я думаю, капитан Марвин, окажись мы с вами с глазу на глаз, вы бы меня так легко не скрутили.

- Где ваш ордер на арест? - негодовал Макгинти. - Ей-богу, можно подумать, что мы живем не в Вермиссе, а где-нибудь в России, раз в полиции у нас такие люди, как вы. Это капиталистическое беззаконие, и мы еще к этому вернемся, вот увидите!

- Выполняйте свой долг, как вы его понимаете, советник, а мы будем выполнять свой.

- В чем я обвиняюсь? - спросил Макмердо.

- В том, что принимал участие в избиении старого Стейнджера, редактора газеты «Вестник». И не твоя заслуга, что не в убийстве.

- И это все? - со смехом переспросил Макгинти. - Ну так можете не трудиться понапрасну и топать домой. Этот человек был у меня в салуне, играл в покер до полуночи, я могу предоставить дюжину свидетелей.

- Это уж ваша забота, завтра в суде вы, я думаю, все уладите. А пока пошли, Макмердо, пошли подобру-поздорову, если не хочешь получить рукояткой револьвера по голове. Отойдите в сторону, мистер Макгинти, предупреждаю, я не потерплю сопротивления на своем дежурстве.

Вид у капитана Марвина был такой решительный, что Макмердо и его босс поневоле подчинились. Макгинти только успел на прощанье шепнуть арестованному:

- А как с этим делом? - и показал большим пальцем вверх, намекая на фальшивомонетный станок.

- С этим порядок, - ответил Макмердо, так как он прятал станок под половицами.

- Я пока прощаюсь, - Макгинти пожал ему руку. - Повидаю адвоката Рейли, а расходы возьму на себя. Верь моему слову, им тебя не посадить.

- Ну, это еще как сказать, - отозвался капитан. - Сторожите задержанного вы двое и стреляйте, если начнет чудить. А я, прежде чем мы отсюда выйдем, произведу обыск.

Он исполнил свое намерение, но станка так и не обнаружил. Наконец Марвин спустился, и трое полицейских под конвоем повели Макмердо в полицейский участок. Уже стемнело, вьюга хлестала в лицо, прохожих на улицах почти не было. Но все-таки собралось несколько зевак, которые шли следом за ними и, расхрабрившись в темноте, на чем свет стоит честили арестанта.

- Линчевать проклятого «метельщика»! Расправимся с ним своим судом! - кричали ему.

Хохот и насмешки раздавались у него за спиной, пока полицейские не втолкнули его в дверь участка. Дежурный инспектор коротко допросил его и отправил в общую камеру. Там Макмердо встретил Болдуина и троих остальных участников вчерашнего налета. Все они утром должны были предстать перед судом.

Но длинная рука Союза Свободных Работников сумела дотянуться и в эту цитадель закона. Попозже ночью тюремщик принес ворох соломы для подстилки, а под соломой оказались две бутылки виски, стаканы и колода карт. И ночь прошла весело, ни у кого и в мыслях не было беспокоиться о том, что ждет их завтра.

Да и не было причины беспокоиться, как показало утро. Судья не мог направить дело в высшую инстанцию на основании тех свидетельских показаний, которые были получены. С одной стороны, печатники и наборщики признали, что помещение было освещено очень слабо, что все ужасно разволновались и не могут под присягой опознать налетчиков, но им кажется все-таки, что обвиняемые входили в их число. На перекрестном допросе, проведенном умелым адвокатом, которого нанял Макгинти, они высказывались еще неувереннее.

Пострадавший редактор сразу же заявил, что был слишком ошарашен внезапным нападением и ничего не может утверждать с определенностью, кроме того, что у человека, ударившего его первым, были усы. Он добавил, что, конечно, это были «метельщики», так как больше никто в городе не может питать к нему вражду, а эти ему много раз угрожали за его откровенные передовые статьи. Но с другой стороны, шестеро горожан, включая муниципального советника Макгинти, не колеблясь, в один голос показали, что в тот самый вечер обвиняемые играли в карты в Доме Союза и ушли гораздо позже того часа, когда было совершено преступление.

Нечего и говорить, что их всех отпустили, да еще судья чуть ли не извинился перед ними за причиненное беспокойство и пожурил капитана Марвина и вообще полицию за излишнее рвение.

Судебный приговор был встречен громогласным одобрением публики, среди которой Макмердо приметил немало знакомых лиц. «Свободные работники» радостно улыбались и махали друг другу. Но были там и другие, которые сидели поджав губы и хмуро смотрели, как обвиняемые выходят из-за загородки, где сидели на скамье подсудимых. Один из этих недовольных, невысокий решительный чернобородый мужчина, когда бывшие арестанты проходили мимо, высказал то, что думал он сам, а с ним и его товарищи.