Долина - [8]
Стало гораздо легче, но всё-таки Эрик, кажется, не полностью вышел из охотничьего состояния "слушать кожей". Иначе с чего ему вдруг показалось, что слева от него появилось огромное нечто — и явно живое? Это нечто и производило тот звук, за который подземных тварей и назвали Ползунами. Оно не шлёпало, а ползло. Почти бесшумный шелестящий звук тяжёлого тела, скользящего по наклонным плитам параллельно с Эриком, заставил варвара резко встать на месте. Нечто не сразу заметило, что Эрик остановился, и проползло немного дальше. С замершим сердцем варвар слушал, как скрипят под тяжестью невидимого тела песчинки на камне. Он даже отчётливо услышал момент, когда громадный невидимка обнаружил, что человек не двигается. Часть его, не ушедшая вперёд, остановилась, а передняя с привизгом царапающих камни песчинок повернулась к варвару.
Теперь невидимка словно взял Эрика в полукольцо.
Хотя варвара так и подмывало зашагать дальше, он не двигался, затаившись. Он "услышал кожей" полукольцо высотой где-то до его плеча, а потом резко поднял голову: как будто оказался в колодце и сверху намеревались закрыть крышку. Дождавшись, пока крышка нависнет над ним, Эрик стянул плащ с головы мальчишки.
Чудовище не отдёрнуло голову прятаться от света драгоценных камней, как предполагал Эрик. Сонно глядя в глаза человека, оно словно размышляло, застыв камнем, а варвар с ужасом рассматривал змеиную плоскую морду в четыре лошадиные головы, но не гладкую или в мелкой чешуе, а будто бородавчатую, настолько густо покрывали её наросты — от кругловатых до похожих на острые клыки. Словно дав полюбоваться собой, голова медленно развернулась и ушла во мрак… Эрик попытался оторвать одеревеневшие ноги от каменных плит и чуть не упал.
— Иди-и… Вссс… Иди-и…
Варвар и сам был бы рад продолжить путь. Однако ноги превратились в каменные колонны, и сдвинуть их с места оказалось совсем не просто. Помог машинальный взгляд на мальчишку. На живые огни королевского венца. Закрыв лицо принца, Эрик снова двинулся вперёд. Непослушные ноги на первых шагах зудели огненной болью, но вскоре стали привычно послушными.
Кажется, времени прошло совсем немного, прежде чем Эрик догадался проговаривать про себя, в такт своим шагам, слова старинных рун, известных с детства каждому из племени Чёрного Медведя. До сих пор подземная дорога, покрытая плитами, никуда не сворачивала. Варвар сбежать не надеялся. В отличие от него, Ползуны прекрасно видели в темноте. Но знать примерное расстояние от королевского замка на всякий случай нужно. Да и проговаривание знакомых, почти родных слов успокаивало и почти отвлекало. Он знал двенадцать рун и решил, что, как только вспомнит все, завяжет узел на мягкой верёвке, служившей ему поясом. И — снова начать первую руну. Сколько кругов рун он прочитает, такой длины и будет дорога к замку.
На чтении седьмой Эрик не сразу, но всё же расслышал: громадный змей, продолжая скрипеть песчинками, по-прежнему ползёт рядом, зато постепенно исчезает множественное шлёпанье. Забыв о проговаривании, Эрик внимательно вслушался во Тьму. Первое впечатление, что Ползуны уходят в стороны, исчезло, едва он расслышал тихий шаг множества существ, идущих на собственных, возможно, человеческих ногах. Когда исчезло последнее характерное шлёпанье, варвар, затаивший дыхание так, что не стало хватать воздуха, медленно выдохнул и обратился к Чёрному Медведю с напоминанием о себе.
На десятой руне стало заметно, что в подземелье очень неуверенно светлеет. На двенадцатой Эрик отчётливо видел слева громадное текучее тело, а справа — тонкие фигуры, явно идущие самой обыкновенной человеческой походкой.
Второй рунный круг. Третья песня. Свет изливается спереди всё ярче и ярче. Варвар уже различал рисунок на теле чудовищного змея и готов был рассматривать его снова и снова, лишь бы не видеть сопровождающих справа.
Но память и воображение постоянно возвращали его к единственному взгляду, брошенному на "стражников": недавно уродливые, они превратились в стройных, высотой не уступающих варвару людей. Они обладали поразительно утончёнными лицами, несколько женоподобную красоту которых портила только одна особенность — удлинённые верхние клыки, слегка поднимающие верхнюю губу, отчего все лица обрели выражение надменной брюзгливости.
Эрик несколько раз пытался читать руну, но спотыкался, едва видел перед глазами нежное лицо с клыкастым ртом.
Может быть, и получилось бы далее проговаривать затверженные слова, но посреди равномерных, привычных уху звуков неожиданно послышался тихий стон. Варвар откинул с лица мальчишки ткань и наткнулся на взгляд широко открытых глаз. Только через несколько машинальных шагов Эрик сообразил: мальчишка смотрит — и не видит. Но в слабом стоне из пересохших губ легко угадать слово "пить", произнесённое на языке жителей равнины. Ещё некоторое время на соображения, как выполнить желание мальчишки, — и Эрик просто остановился. Сопровождающие на этот раз немедленно обернулись к нему. И такая тишина устоялась, едва он перестал двигаться, что даже готового ко всему варвара передёрнуло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эрис — планета, пережившая эко-катастрофу. В центре романа — судьба девочки, наследницы лорда. По впечатлениям от альбома Б. Вальехо (первый роман автора)
Городская сказка. Пропали двое. Лёхину, имеющему связи в паранормальном мире, надо найти их.
Студент. Немного поэт. Немного ботаник. Но в родном городе начинают происходить странные события, и он вынужден стать их неотъемлемой частью.
Сцилла. Один возвращается с довеском. Другой - потеряв себя. ...Это только кажется - нет ничего хуже, если тебя травят, как загнанного волка. В реальности, как выясняется, есть ситуации и поганей. Хуже, если травят бывшие коллеги. Если в твоих жилах не кровь, а чудовищная смесь химии, в которой естественные жидкости организма, кажется, занимают минимальный процент. Если по самое не могу напичкан имплантатами и датчиками. Если только что, уловив, что тебя оставили на короткое время в одиночестве, с трудом встал на ускользающую из-под ног, подламывающихся от слабости, землю и выдрал из собственного, ещё живого мяса всё, что только смог: трубки, которые жадно всасывались в тебя, забирая для изучения не только части тела, но и саму измученную душу; провода, которые пронизывали тебя смертоносным светом, любопытствуя, сможешь ли ты защититься, сможешь ли избежать этой смерти.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.