Тьма не способствует ясности мысли. Отвратительный запах тоже. Неизвестность лишь усугубляет все это, вместе взятое. А холод и тряска заканчивают дело.
Принцесса Гизелла окончательно потеряла связь с реальностью. Чем глубже уносил ее демон, тем меньше оставалось нитей с прошлым. Некоторое время Гизелла пыталась всматриваться в темноту, но это только вызвало легкие галлюцинации. В темноте сначала появились цветные пятна, потом эти пятна принялись слагаться в призрачные фигуры, а в довершение всего этого – фигуры задвигались. Не дожидаясь, пока они заговорят, Гизелла закрыла глаза и попыталась полностью избавиться от мыслей об окружающем. Перед ее внутренним взором появился монах из Обители Ветра. Он был ее наставником с одиннадцати лет.
Она помнила, как вначале испугалась его пепельной бороды, заплетенной на конце в косичку, и еще больше испугалась его длинной колеблющейся тени, которая падала от огня в большом камине. Но когда увидела его глаза, страх исчез. Мгновенно и бесследно.
Диомад, так звали наставника. Он носил одежду из кусков ткани пяти цветов и обучал Гизеллу науке о превращении пяти стихий. Наука состояла из пяти частей. Учение о живых существах, о строении мира, о душе, о формах и о пустоте. Начали с учения о живых существах и до сих пор дошли только до строения мира. Об остальных трех учениях Гизелла ничего не знала.
Но и первых двух было достаточно для того, чтобы стать не такой, как все. Двенадцать ее братьев и сестер подшучивали над ней, называя монашкой, ибо она пристрастилась к науке настолько, что забросила даже обычные игры – в мяч и прятки. Не радовал ее даже сад-лабиринт, специально разбитый отцом для увеселения детей. В дни, когда она не пребывала в Обители Ветра, не припадала к источнику знания, она была грустна и вяла, проводила время за чтением книг или созерцанием мира с западной башни дворца. Хотя и смотреть-то было не на что. Что увидишь с западной башни? Несколько улочек, крепостные стены, горы вдали, небо с облаками и птицами, да еще мелких противных тварей, снующих в щелях меж камнями башни. Но Гизелла предпочитала такое сомнительное удовольствие всему остальному.
С закрытыми глазами, лежа животом на плече зеленокожего демона, уходящего вглубь гор, Гизелла улыбалась, ибо в ее голове звучал голос наставника с пепельной бородой:
«Существа ровные нравом, обитают на равнине, существа, высокие духом, способны возноситься в небо, существа, скользкие умом и нравом, не способные остановиться ни на одной мысли, скользят по воде или плывут в ней, рядом с ее поверхностью. Не таковы существа с перемешанными стихиями, разрываемые ими. Противоположные стихии, смешиваясь, составляют живые существа чудовищной природы, которые стремятся укрыться либо в пучине морской, либо в глубинах гор…»
– Вот здесь мы и отдохнем, – произнес голос из внешнего мира.
Гизелле понадобилось несколько мгновений, чтобы вернуться в него и вспомнить, где она и что с ней. Потом она открыла глаза.
Тахор положил ее на теплый песок и склонился над ней. И вдруг Гизелла как бы внутренним взором непостижимым образом увидела три составляющие демона стихии. Пламя, металл и землю. Земля была его плотью, пламя – духом, а металл – скелетом.
Снаружи он был, словно червь или змея, рождающиеся из земли, а внутри был, как меч, горящий в пламени.
Но стоило Тахору пошевелиться, как видение пропало. Гизелла снова увидела над собой отвратительного демона, похожего на мерзкую ящерицу.
– Ты спишь, принцесса? – спросил он. – Разбудить тебя? – И слегка шлепнул Гизеллу кончиком хвоста по бедру.
Принцесса вскрикнула и сжалась от боли. Кожу будто обожгло. Она даже не представляла себе, что это может быть так больно. Когда за их общие проказы наказывали Мариссу, и она плакала, кусая губы, Гизелла лишь смеялась. Ах, как бы она хотела сейчас повиниться перед любимой служанкой! целовать ее и самой намазывать целебным бальзамом! Марисса! Прости меня! Я не понимала степени твоей боли, не понимала, что ты не кричишь лишь потому, что не хочешь своим криком ранить мою чувствительную душу! Какая я была глупая!
Но теперь Марисса мертва – и убита тем самым хвостом, что лишь слегка шлепнул Гизеллу. Марисса мертва, и не перед кем виниться, не у кого просить прощения. И вину теперь ничем не избыть!
– Ну что, проснулась? – осведомился Тахор. – Смотри у меня, не засни до смерти, а то лишишь меня удовольствия умертвить тебя медленно.
Гизелла огляделась. Демон притащил ее в большую пещеру, где было очень тепло. Даже жарко. На стенах, на потолке, на полу светились красноватые точки, подобные глазам волков.
