Долгожданная встреча - [39]

Было бы так просто встать и подойти к нему. Ведь он был всего в нескольких шагах от неё. Но их разделяло так много! Внезапно Себастьян медленно обернулся. И их взгляды встретились. И неожиданно Тори заметила белую полоску шрама на его левом виске. Шрам от сабли, или ножа. Шрам, полученный на войне, куда она сама отправила его.

Тори вдруг застыла, с мукой думая о том, сколько ещё шрамов он заработал по её вине. Что с ним сделали её безрассудство и глупость. Господи, да он чуть было не погиб только потому, что она как выжившая из ума идиотка посмела заявить, что лучше бы он стал военным! Чувство вины так сильно и внезапно нахлынули на неё, что она вдруг побелела как полотно и стала задыхаться.

Алекс с ужасом схватила сестру за руку.

- Боже, Тори, что с тобой? Тебе нехорошо?

Себастьян не мог поверить своим глазам. Он был уверен, что она заметила его шрам на виске. И это так сильно потрясло её, вызвало такое отвращение, что она готова была упасть в обморок. Боже, он знал, что будет противен ей, но даже не предполагал, как ему будет тяжело увидеть это собственными глазами. Это потрясло его до глубины души. И если минуту назад он верил, что нужен ей, потому что она прижималась к нему так, словно не могла жить без него, то теперь готова была бежать от него, как от чумы. Он так сильно боялся этого мига. Боялся той боли, которую непременно ощутит. И не зря боялся, потому что вид бледной Тори, которой стало плохо при виде лишь одного его шрама, этой ужасной летописи его жизни, сокрушил и ожесточил его. Он с трудом удерживался от того, чтобы не совершить что-нибудь ужасное.

- Я… - прошептала Тори, холодея ещё большё от того, что видела. Лицо Себастьяна вдруг потемнело так, что ей стало даже страшно. Она видела его таким только один раз, пять лет назад возле конюшни. Где он оставил её. Минуту назад он не мог отпустить её, а теперь выглядел так, словно готов был убить её. И ведь она понимала его. Это она заставила его пройти через немыслимые страдания, а он даже не догадывался, как при этом было плохо ей. Она была виновата перед ним, и не было ей прощения. Он никогда не простит её. Никогда. Эта мысль окончательно довела её. Собрав остатки своих сил, она оперлась на руку Алекс и дрожащим голосом попросила: - Отведи меня в мою комнату, прошу…

Ему было невыносимо видеть, как она прикладывает нечеловеческие усилия для того, чтобы убежать от него. Сжав руку в кулак, он подождал, пока она уйдет, а потом сам зашагал к двери гостиной, а затем и парадной, мечтая поскореё исчезнуть отсюда. Из дома, где много лет назад встретил её. Его лицо исказилось, а сердце замерло в груди.

Какой же он идиот, если посмел поверить в то, что нужен ей. Ей никогда не был нужен глупый зануда. И видимо она всю жизнь именно таким и будет считать его. Не смотря ни на что.

***

Себастьян вошёл в библиотеку и направился к буфету, где отец хранил крепкие спиртные напитки, но, плеснув в бокал густое бренди, он понял, что не сможет сделать ни единого глотка, потому что не переносил алкоголь. И сжав зубы, он гневно швырнул бокал в стену, а потом обессилено опустил руки на деревянную стойку и склонил голову, тяжело дыша. За окном уже давно стемнело, но он этого не замечал, нещадно гоняя Адама после того, как покинул Клифтон-холл. Он пытался хоть как-то умерить свой гнев, хоть как-то утихомирить свою боль, но ничего не выходило. Казалось, кто-то решил подшутить над ним и с удовольствием подкидывал сухих дров в огонь, на котором он жарился.

Неожиданно открылась дверь и в комнату вошла взволнованная графиня.

- Себастьян, что здесь происходит?

Меньше всего на свете он хотел видеть сейчас свою мать.

- Уходи!

Его гневный рык сотряс всю комнату, но Айрис даже не вздрогнула, уже зная во всех подробностях о дневном происшествии.

- Я могу уйти, но это ничего не изменит.

Себастьян снова зарычал, а потом опустошенно вздохнул. Внезапно весь его гнев, вся боль разом покинули его, оставив ни с чем, и он на самом деле понял, что ничего не изменится. Что бы ни произошло, что бы он ни делал, это ничего не изменит.

Черт побери, сегодня Вики жутко пострадала, а он даже не знал, как она себя чувствует. От одного его шрама ей стало плохо, а что же будет, когда она увидит…

- Ты не хочешь поужинать с нами?

Голос матери остановил поток мучительных мыслей.

- Нет.

Айрис проигнорировала его возражение.

- Сегодня Сесилия разрешила детям поужинать с нами. Малыши хотят поужинать со своим дядей. Сьюзан весь день только об этом и говорила. Ты ведь присоединишься к нам? Ты ведь не разочаруешь невинное дитя?

Видимо на свете не существовало ничего, что могло бы остановить его мать добиться желаемого любой ценой. Кроме того, ей было известно его слабое место: она знала, как он любит детей! Плечи Себастьяна дрогнули, и он медленно обернулся к ней.

- Чего ты хочешь от меня?

У графини защемило сердце от взгляда его потухших, ничего не выражающих глаз. Он казался таким потерянным и одиноким, что хотелось прижать его к груди и заверить, что всё будет хорошо. Проглотив ком в горле, Айрис попыталась улыбнуться ему.

- Я хочу, чтобы мой сын поужинал с нами. Я так многого прошу?