Долговязый Джон Сильвер - [129]

Медленно, будто движимый невидимой рукой, корабль-призрак заскользил к нашему борту, нацелив на нас все пушки. Я заметил несколько фигур, беззаботно стоящих у поручней, как бы представляя команду мирного торгового судна. Они были настолько уверены в своём успехе и в своём превосходстве, что могли позволить себе просто стоять и наблюдать, а некоторые, возможно, даже спали, так тихо и спокойно, казалось мне, было у них на корабле.

Я, естественно, сгорал от нетерпения увидеть безымянного пирата, который уже так прославился, хотя никто не мог быть уверен в том, что он не миф, а реальность. Он вышел на ют, когда все пушки были заряжены. Я увидел, что он кивнул, и в тот же миг на мачтах оказалось несколько бравых матросов, и они зарифили топсели, отчего их корабль стал приближаться к нашему борту. Вот тогда я понял, что Флинт всё-таки не сверхъестественное явление, а реальное земное существо. Ему просто удалось поймать топселями ветер наверху, тогда как мы со своими короткими мачтами лежали в штиле. Так иногда бывает: лёгкий, едва заметный ветерок у поверхности воды замирает, а вверху продолжает веять. Во всяком случае, это капитан милостью дьявола.

Новый кивок капитана — и раздаётся предупредительный выстрел. У них толковый канонир, он попадает в наш бушприт так точно, что фок с треском падает. После этого Флинт медленно подходит к поручням и вежливо просит нас спустить флаг.

— С превеликим удовольствием! — гаркаю я в ответ, а у нас тем временем поднялся большой переполох, ведь до этого я и не думал будить свою команду.

— Спокойно! — говорю я им, спуская флаг. — Мы нашли то, что искали.

Все расплываются в радостных улыбках, но больше всех радуется Израэль Хендс, который вот уже четыре недели, пока мы лавировали меж островов, не имел ни единого стаканчика горячительного. Ну и к тому же никакого другого развлечения, а Хендс по натуре не одинокий волк.

— На абордаж! На абордаж! — выкрикивал он пароль покорителей морей. — Спускайте лодку, ради всех чертей! Что, мы должны целый день ждать, пока вы нас захватите?

Грозные пираты приходят в замешательство и в недоумении переглядываются, не веря своим ушам. Они не привыкли, чтобы их встречали с такой радостью. Правда несколько лет тому назад, когда я плавал с Инглендом, можно было рассчитывать на то, что половина экипажа любого купеческого судна ничего не имела бы против того, чтобы соединиться с нами. Да, были случаи, когда даже моряки тяжело вооружённых военных кораблей не осмеливались нападать на нас из-за страха перед бунтом собственного экипажа. В таком положении выбор действий оставался за нами.

Флинт, естественно, знал об этом. Но он и бровью не повёл, услышав наши радостные возгласы, и на всякий случай предпринял кое-какие меры, что я и отметил с удовлетворением. Абордажная партия, которую он отправил на наше судно, была вооружена до зубов во избежание неоправданного риска, хотя атакующие не были так уж насторожены.

— Я хотел бы поговорить с вашим капитаном, — произношу я, когда они, взобравшись к нам на судно, убедились, что на борту всего лишь четырнадцать безоружных человек. — Возможно ли это? — добавляю я учтиво.

— Нет, — категорически заявляет один. Сказал, как отрубил.

— Я — Джон Сильвер, — представляюсь я, — я был квартирмейстером у Ингленда и Тейлора. А тот сукин сын — Израиль Хендс, он был рулевым у Тича. Остальные — моя охрана, но это свободные люди. И мы уже почти месяц бороздим морские воды в ожидании, когда вы нас захватите. Так что будьте любезны, проводите меня к своему капитану!

— Откуда нам знать, что ты говоришь правду? — спрашивает другой.

— Какую тебе надо правду! — рявкаю я так, что задавший вопрос вздрагивает. — Мне что — предъявить документы, доказывающие, кто я? Что я ходил с Инглендом и Тейлором? Я вам предлагаю судно и четырнадцать пар мужских рук, а вы тут разводите сомнения. Кажется, я не требую, чтобы вы сказали, кто вы такие?

Кое-кто из них громко смеётся.

— Что тут смешного, чёрт возьми? — возмущаюсь я.

— То, что такие, как вы, вообще можете что-либо у нас потребовать, — заявляет третий. — Если вы ещё не заметили, то обратите внимание, вы находитесь под прицелом наших восемнадцати пушек.

— Вы мне угрожаете? — рычу я, сделав упор на последнее слово.

— Называйте это, как хотите, — отвечает тот, пожимая плечами. — Здесь решаем мы, а вы будете делать то, что мы скажем.

— О, да, конечно, — говорю я медовым голосом.

И делаю несколько шагов вперёд по направлению к самому говорливому нахалу и одному из его приятелей, который с издевательской ухмылкой стоит рядом с ним. Нахал кладёт руку на тесак, но больше ничего сделать он не успевает. Ему и в голову не приходило, что на свете есть нечто, действующее скорее, чем его пушки. Своими руками, которым мог бы позавидовать даже старый капитан Барлоу, я сталкиваю приятелей головами друг с другом так, что слышится страшный треск.

Вот теперь и это тебе известно, Джим. Я собственными руками убил двоих, а не четверых, как хвастал Хендс, о чём ты, Джим, написал в своей книге. Да и как бы это выглядело: человек, который одним махом размозжил сразу четыре башки? Нет, надо всё-таки меру знать, даже если речь идёт о таком, как я.