Долгота - [33]

В судовом журнале «Резолюшн» хронометр упоминается много раз; Кук называет его «нашим верным другом» и «нашим надёжным вожатым». С помощью K-1 Кук составил первую — и очень точную — карту «островов Южного моря».

«Надо отдать должное мистеру Гаррисону и мистеру Кендаллу, — отметил он в дневнике, — и признать, что этот ценный и полезный прибор сослужил нам большую службу».

Кук взял полюбившийся ему хронометр K-1 и в третью экспедицию. Она оказалась не такой удачной, как две предыдущие. Несмотря на всю дипломатичность великого мореплавателя и стремление ладить с туземцами, на Гавайских островах у него произошла стычка с местными жителями.

Поначалу гавайцы приняли Кука — первого белого человека, какого они увидели, — за своего бога, Лоно, но когда он второй раз подошёл к островам после путешествия к Аляске, его встретили враждебно. Куку пришлось срочно уйти в открытое море, однако налетевший шторм повредил фок-мачту «Резолюшн», вынудив капитана вернуться в залив Кеалакекуа. В столкновении с туземцами Кук был убит.

Это произошло 14 февраля 1779 года, и, согласно записям в судовом журнале, вслед за капитанским сердцем остановился хронометр K-1.

14. Массовое производство гениев

На кой нам звёзды? Гаснут пусть они.

Луну сорвите, солнце, — не нужны!

Уинстон Оден. Похоронный блюз[5]

Когда Джон Гаррисон умер — 24 марта 1776 года, ровно через восемьдесят три года после своего рождения, — он приобрёл в глазах часовщиков ореол святого мученика.

Десятилетиями он практически в одиночку, наперекор остальному миру, пытался решить проблему долготы с помощью часового механизма, и вдруг, после успеха H-4, легионы часовщиков ощутили в себе призвание к морской хронометрии. Возник настоящий промышленный бум. Многие современные исследователи утверждают, что изобретение Гаррисона помогло англичанам установить владычество на море и создать империю — что Британия правит волнами благодаря хронометру.

В Париже великие часовых дел мастера и заклятые конкуренты, Пьер Леруа и Фердинанд Берту, довели до совершенства свои montres marines и horloges marines[6], но ни тот ни другой не создали механизма, который можно было бы повторить быстро и дёшево.

Часы Гаррисона, как не уставала напоминать ему Комиссия по долготе, были чересчур сложны для копирования и к тому же невероятно дороги. Ларкуму Кендаллу за K-1 заплатили пятьсот фунтов стерлингов. На просьбу обучить других часовщиков и сделать ещё копии он отвечал отказом — часы, мол, получаются слишком дорогими.

«Я считаю, — отвечал Кендалл комиссии, — что часы, наподобие изготовленных мистером Гаррисоном, если и подешевеют когда-нибудь до двухсот фунтов, то очень не скоро».

В то же время хороший секстант и таблица эфемерид обходились в куда меньшую сумму, около двадцати фунтов. Чтобы конкурировать с методом лунных расстояний, морскому хронометру мало было точности и удобства. Ему предстояло стать более доступным.

Эту задачу попытался решить Кендалл. Изготовив K-1 — точную копию H-4, — он принялся за K-2. Через два года упорного труда часовщик представил комиссии свой второй номер, за который ему выплатили двести фунтов. Хронометр K-2 был размером с H-4 и K-1, но заметно уступал им в качестве. Кендалл решил обойтись без ремонтуара — подзавода с промежуточными пружинами. В итоге его часы сразу после завода шли быстрее, а потом замедлялись. Ремонтуар Гаррисона восхищал всех сколько-нибудь понимающих людей. K-2, в котором этот механизм отсутствовал, на испытаниях в Гринвиче показал довольно скромные результаты.

Тем не менее на его долю выпали удивительные приключения: он участвовал в нескольких прославленных плаваниях. В 1773 году хронометр был в составе экспедиции, отправленной на поиски Северо-Западного прохода, несколько месяцев провёл в Северной Америке, спутешествовал в Африку и оказался на борту «Баунти» под командованием капитана Блая. Дурной нрав Уильяма Блая вошёл в легенду, но редко кто вспоминает, что участники мятежа на «Баунти» завладели, помимо прочего, и капитанским хронометром. K-2 пробыл на острове Питкерн до 1808 года, когда шкипер американского китобойного судна приобрёл его у последнего из оставшихся в живых мятежника.

В 1774 году Кендалл изготовил третьи, ещё более дешёвые часы, на сей раз без алмазов, и продал их комиссии за сто фунтов. Третий номер Кендалла был не точнее второго и всё же отправился на «Дискавери» в третью экспедицию Кука. (По совпадению штурманом у Кука был тот самый Уильям Блай, который несколькими годами позже стал капитаном «Баунти». Впоследствии он был назначен губернатором Нового Южного Уэльса, где во время «ромового мятежа» бунтовщики заключили его в тюрьму.)

Ни в одном из собственных творений Кендалл не достиг совершенства K-1. Скоро он оставил попытки выдумать что-нибудь своё и уступил поле боя более изобретательным конкурентам.

Одним из них был часовщик Томас Мадж с Флит-стрит, бывший подмастерье Честного Джорджа Грэма. Как и Кендалл, Мадж участвовал при «разъяснении» H-4 в доме Гаррисона. Это он за обедом выболтал все секреты Фердинанду Берту, хоть и клялся потом, что не имел никакого дурного умысла. Мадж по праву считался искусным мастером и порядочным человеком. Свой первый морской хронометр он изготовил в 1774 году, использовав и улучшив многие изобретения Гаррисона.