Долгое море - [34]

Даргол и Тамея вошли вместе. И он, и она старались казаться спокойными, но было заметно, что обоим как-то не по себе. Даргол был одет в весьма нарядный камзол, а на Тамее было простое коричневое платье с кружевным воротником, скорее подходящее какой-нибудь зажиточной горожанке, нежели дочери бывшего императора, или монахине. Когда они подошли к Трою с Лиддит, Даргол внезапно упал на левое колено, при этом продолжая удерживать руку Тамеи в своей жесткой от мозолей лапище.

— Мой лорд, — несколько севшим голосом начал он, — я прошу у вас разрешения на брак с женщиной, с которой прошел через множество испытаний и потому смог убедиться в том, что, несомненно, стало бы очевидно для меня и без них. А именно — что именно она является для меня самой лучшей и самой желанной на свете! — Он на мгновение замолчал, после чего перевел взгляд на Лиддит и обратился уже к ней: — А вас, моя леди, я прошу разрешить взять в жены вашу сестру.

На несколько мгновений в покое установилась звенящая тишина, а затем Лиддит, глаза которой заблестели от навернувшихся слез, негромко спросила у сестры:

— Ты этого хочешь?

И та тихо, но твердо ответила:

— Да, — после чего все трое повернулись и уставились на впавшего в настоящий ступор герцога Арвендейла. Трой несколько мгновений ошеломленно пялился на них, переводя взгляд с Даргола на Тамею, потом на жену, после чего снова на своего сенешаля, а потом недоуменно спросил:

— Э-э-э… в смысле? Какое разрешение?

Все трое переглянулись, потом Лиддит тихонько вздохнула и, погладив мужа по руке, терпеливо пояснила:

— Трой, Даргол — твой личный вассал и сенешаль нашего замка. Согласно оммажу ему требуется твое разрешение на женитьбу. Ты его даешь?

— Ну конечно же! — взвопил Трой. — Да вы что, совсем уже?! Как я могу его не дать-то?! Нашли что спрашивать-то, в конце концов!

Даргол хмыкнул, покосился на… ну, теперь уже официальную невесту, после чего, пожав плечами, поднялся с колена и добродушно произнес:

— Трой, я и не сомневался в твоем ответе, но пойми, я должен был спросить у тебя разрешения. Так положено, понимаешь? — Он сделал паузу, всмотрелся в своего бывшего десятника и нынешнего господина, потом хмыкнул и махнул рукой. — Ладно — проехали. В общем — спасибо…

После чего были взаимные объятия, поздравления, слезы радости у женщин, хлопки по плечам с возгласами одобрения у мужчин и все такое прочее…

Ну а спустя два дня Трой обнялся с женой, хлопнул по плечу Даргола, подмигнул Тамее и выехал за ворота замка, сопровождаемый своим конвоем, треть которого составляли новые лица. Уж слишком много арвендейльцев пылали желанием лично послужить своему герцогу. Так что Трою пришлось согласиться на подобную ротацию…

До Эл-Северина добрались почти на декаду позже, чем планировали. Во-первых, скорость передвижения из-за новеньких несколько снизилась, а во-вторых, едва только они добрались до Угелоя, начались затяжные дожди. Но особых проблем эта задержка не принесла. Потому что, когда Трой понял, что опаздывает к оговоренному сроку, — он послал императору весточку по амулету Единения, из одного из коронных городов, в который они заехали для того, чтобы хоть немного передохнуть и отмыться от грязи. А на следующий день, перед самым выездом, амулет передал его ответ, в котором Марелборо разрешал ему не особенно торопиться. Так что, несмотря на тяжелую дорогу и солидное опоздание, никаких особенных проблем это Трою не принесло. Даже не слишком уж и вымотались. Хотя той части отряда, которая была заменена, пришлось куда хуже, чем остальным. У них-то не было опыта нескольких месяцев «работы на живца» на дорогах западных герцогств империи.

На отдых после дороги Марелборо дал Трою всего два дня. А уже на третий вызвал к себе.

Высокий город был уже почти восстановлен. Ну, насколько это можно было сделать за такое время. Потому что, например, даже с помощью эльфийских друидов за прошедшее время невозможно вырастить на месте срубленных деревья тех же размеров, которые тут росли раньше. Тем более, что меллирон, на который, скорее всего, и были завязаны все плетения парка, только-только дал свежий и пока еще очень слабый росток. Да и большинство зданий до сих пор носили следы варварского обращения. А как иначе-то? Разбитые и искореженные орками колонны, лепнина и скульптуры, ранее украшавшие парадные фасады дворцов, палат и храмов, великие скульпторы, художники и архитекторы создавали годами. И пока будут созданы подобные же шедевры им на замену, пройдет не один год. А вернее, даже не одно столетие… Но вот первоначальные работы, заключавшиеся в разборе завалов, замене разрубленных и сожженных орками на кострах дверей, оконных рам, деревянных перил, а также заделывании проломов в стенах и отметин от орочьих ятаганов и топоров, уже были закончены. Более того, в Высоком городе уже вовсю бурлила жизнь. Еще не та, не прежняя, то есть не балы, приемы, визиты и все такое прочее, поскольку большинство нынешних обитателей дворцов и палат Высокого города не являлись владельцами занимаемых ими помещений. Но весьма бурная. По мощенным гранитными плитами улицам и переулкам Высокого города носилось множество курьеров, нарочных, гонцов, бегали клерки с кипами бумаг, важно шествовали маги, грохоча проносились десятки бойцов, сопровождавшие своих командиров, прибывших на аудиенцию к императору или чаще всего — к кому-нибудь рангом пониже. Короче, Высокий город жил жизнью не столько городской, светской, пышной, парадной… сколько жизнью военного лагеря. Но Трою эта жизнь нравилась куда больше, чем та, прежняя…