Долго и счастливо - [107]

– Теперь вспоминаете? – тихо спросила она.

Бесси судорожно глотнула и кивнула.

– А вы, сэр, – обратилась Камилла к хозяину гостиницы, – вы вспоминаете, как гнали ее прочь, словно надоедливую муху? На будущее советую вам обоим помнить, что ни один добрый поступок, как бы мал он ни был, не остается незамеченным на небесах. – Камилла взяла под руку Филипа. – Мы можем теперь ехать?

– Несомненно. – Он кивнул и вывел Камиллу в холодную ночь, где ждала их карета.

– Ты, случайно, не переодетая принцесса? – спросил он, подсаживая ее в карету. – Ты так справилась с этим, словно в твоих жилах течет королевская кровь.

– В моих жилах тек только гнев, – ответила она с грустной усмешкой. – Но с другой стороны, возможно, мне следовало бы поблагодарить этих людей. Если бы они в ту ночь меня не выставили, я не оказалась бы на Эджвуд-лейн и мы никогда бы не встретились.

– Кто бы мог подумать, – ответил Филип, – что я теперь в вечном долгу у таких дурней.

За окнами кареты шумел ветер в старых дубах. Столбы дыма поднимались из дымоходов сельских домиков, тянувшихся вдоль дороги.

– Есть одна вещь, которую ты должна знать, Камилла, – наконец сказал Филип, глядя на сидевшую рядом с ним девушку.

– Да?

– Я не люблю Бриттани.

Она вцепилась в складки своей юбки. У нее перехватило горло.

– Но ты сказал, что вы обо всем договорились.

– Да. Мы решили не вступать в брак.

– Но ведь именно этого ты хотел!

– Хотел.

Камилла заставила себя сохранять спокойствие.

– Филип, я не понимаю, – пробормотала она, едва смея надеяться.

– Видишь ли, я давно собираюсь создать семью, мне нужен наследник. Я думал, что Бриттани для меня будет самой подходящей женой. Она была первой женщиной, которая… устояла перед моим обаянием, даже казалась ко мне равнодушной. Это сделало ее еще более желанной для меня. Но то, что я к ней чувствовал, не было любовью. Только желанием. Она была целью, призом, который почетно выиграть и которым приятно обладать. Недавно я понял, что мне не приз нужен, каким бы красивым он ни был. Мне нужна женщина, Камилла, совершенно особенная женщина. Она должна обладать определенными качествами.

– Определенными качествами? – с сомнением переспросила Камилла.

Филип кивнул.

– Она должна чихать, когда находится в одной комнате с котенком более десяти минут. Она должна очаровательно смеяться, падая в грязную лужу. Должна любить маленьких девочек, у которых есть жестокие гувернантки и недалекие старшие братья, переживать из-за маленьких сирот, которые ходят босиком, и, входя в комнату, затмевать всех присутствующих там женщин. Она должна уметь петь и сельские баллады, и матросские песенки, выглядеть, как герцогиня в бриллиантах и жемчугах, и видеть доброту в сердце тирана, когда почти все махнули на него рукой. Я ясно выражаюсь?

– В-вполне.

– Она должна быть достаточно мужественной и отважной, чтобы одной ночью отправиться путешествовать по опасным улицам Лондона; она должна с одинаковым достоинством вести себя и с бандитами, и с аристократами; и она должна сводить меня с ума от желания обладать ею.

С гибкой грацией он придвинулся к ней и обнял за плечи.

– Единственное, что мне хотелось бы знать, согласна ли она взять в мужья недостойного глупца, если он докажет, что достоин ее?

Камилла прикоснулась к его щеке дрожащими пальцами.

– Да, – прошептала она.

Его объятия стали еще крепче, глаза горели в темноте.

– Вот так просто «да»? Никаких вопросов? Никаких сомнений?

– Один вопрос, Филип. – Камилла обвила руками его шею. – Ты меня поцелуешь еще раз? Пожалуйста!

Глава 23

По мере приближения дня бала в Уэсткотт-Парке суеты становилось все больше. До этого события оставалось меньше двух недель, а дел оставалось еще много. Приготовления были в полном разгаре. Составляли меню, заказывали цветы, сады приводили в идеальный порядок. Слуги носились по поместью и умело выполняли свои обязанности, в то время как наверху, в комнатах обитателей поместья, платья, украшения и туфельки выбирали с такой тщательностью, с какой отбирают оружие во время военных действий.

Однажды в полдень, когда солнце сияло в голубом, как сапфир, небе, Камилла вышла на террасу с книгой, стараясь не думать об отсутствующем Филипе. Он уехал три дня назад, и от него не было никаких вестей. Она недоумевала, какое такое важное дело потребовало его срочного отъезда именно сейчас, когда еще оставалось столько нерешенных вопросов. Он заверил ее, что речь идет не о поисках убийцы, но не смог больше ничего объяснить.

Камилла очень скучала по Филипу. Она так привыкла к его обществу, что когда он уехал, мир стал казаться более тусклым. Глаза ее затуманились, когда она вспомнила его слова, сказанные ей перед отъездом:

– Скоро все прояснится, Камилла. Ты будешь в безопасности, и мы сможем поговорить о будущем.

Один долгий поцелуй на прощание.

Камилле с трудом верилось, что он любит ее, а не Бриттани Девилл, но все же выражение его глаз в ту ночь, в гостинице, и потом, в его постели в Уэсткотт-Парке, ясно говорило об искренности его чувств. Подумать только, она была уверена, что Филип для нее потерян, и вдруг он ей говорит, что любит ее.