Долгий путь в лабиринте - [54]

Назад Тулин шел кружной дорогой, чтобы не встретиться со своей бывшей попутчицей.

Выдрин был на месте. Даже успел вскипятить чай. Они выпили по стакану, затем Тулин передал помощнику обещанную сумму, стал собираться в дорогу.

— Убили его? — вдруг спросил Выдрин.

Тулин, возившийся с котомкой, прервал свое занятие, поглядел на хозяина дома.

— Да, убил, — сказал он. — И с вашей, заметьте, помощью. Надеюсь, такой ответ нравится?

— Не нравится, — сказал Выдрин. — Ведь я помогал сознательно. Сразу во всем разобрался, хотя вы помалкивали и соблюдали прочие правила конспирации.

— Дать вам еще денег?

— Не надо.

— Возьмите, у меня есть…

— Плевал я на ваши деньги! — вдруг закричал Выдрин. — Не приставайте к порядочным людям!

— Вам надо уехать, — сказал Тулин, когда старик успокоился. — Очень желательно, чтобы уехали. Скажем, недельки на три.

— Зачем?

— Если найдут мальчишку, он может навести на ваш след. Стоит ли рисковать?

— А в свою очередь я наведу чекистов на вас?

Тулин неопределенно повел плечом.

— Уезжайте, — повторил он.

— Не беспокоитесь, от меня они ничего не добьются. — Выдрин встал, заходил по комнате, размахивая руками. — А вообще вы правы. Чего мне здесь оставаться? Пожалуй, уеду недели на три, а то и на месяц.

— Надо сегодня же.

— Да, сегодня. Сейчас.

— Вот и хорошо, — сказал Тулин. — Теперь разведите огонь в плите.

Выдрин разжег плиту. Молча смотрел, как гость сжигал документы — сперва паспорт, потом какие-то другие книжечки и бумаги.

— Они уже не годятся, — объяснил Тулин. — У меня есть полный комплект новых…

Затем он положил в огонь исписанный лист бумаги. Выдрин узнал записку, составленную им под диктовку гостя, ту самую, которую мальчишка отнес в госпиталь.

— Скажите, — пробормотал он, — есть ли уверенность, что… насмерть?

— Есть. В таких делах я не ошибаюсь. А что?

— Может, стоило бы прогуляться в район госпиталя, послушать, о чем говорят? Могу одеться так, что сам черт…

— Нельзя! — прервал старика Тулин. — Нельзя ни вам, ни мне. И вообще, никакой импровизации, поняли?

— Хорошо, хорошо.

Тулин вновь взялся за свою котомку. Расковыряв ее картонное дно, вытряхнул на стол плотную пачку бумаг. Это был комплект документов.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал он, рассматривая бумаги. — Я вроде снова родился.

Выдрин стал переодеваться. Светлый люстриновый сюртук и диагоналевые брюки, в которых он был утром, исчезли в гардеробе. Оттуда был вынут белый чесучовый костюм и клетчатый саквояж.

— Здорово, — сказал Тулин, когда увидел старика в новом обличье. — Сюда еще канотье и трость — и вполне сойдете за провинциального врача.

Выдрнн молча показал на вешалку в глубине комнаты. Там висело желтое канотье и толстая, в пупырышках, полированная палка.

Вскоре они покинули дом — сперва Тулин, вслед за ним Выдрин. Первому предстояло пешком выйти за пределы города и уже там садиться на поезд. Второй направился к бирже извозчиков, чтобы ехать в одну из пригородных деревень, где у него жил приятель — местный священник.

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

Каждые два-три дня Константин Лелека обходил станцию, подъездные пути, мастерские и конторы местного железнодорожного узла, беседуя с людьми, интересуясь положением дел на узле, событиями, происшествиями. Сотрудники других отделов посещали городские предприятия и учреждения, держали под наблюдением причалы, склады, суда… Таково было одно из требований руководства УЧК, заботившегося о том, чтобы его работники не теряли контакта с горожанами, от которых шла информация, нередко весьма ценная…

Вот и сегодня днем Лелека запер свой кабинет, записал в книгу учета, куда отлучился, и отправился в сторону вокзала. День был солнечный, теплый, и он решил идти напрямик к железнодорожным путям, затем вдоль них к станции.

Он чувствовал: в последнее время что-то изменилось вокруг него. Внешне все обстояло по-старому — при встрече ему пожимали руку, улыбались. На вчерашнем совещании его похвалили за удачную разработку операции… Вроде все было как прежде. И все — не так, он ощущал это, и с каждым днем все отчетливее.

Сильно встревожило, что в день, когда он отправил в Харьков Бориса Тулина, не вышла на работу Александра Сизова. Она не появлялась больше недели. В приказе объявили, что Сизова больна… Ну а если это была не болезнь? Восемь суток — вполне достаточный срок, чтобы съездить в Москву или в… Харьков. Съездить туда и вернуться. Вдруг она там и была, да еще смогла опередить Тулина — все распутала, арестовала его там же, в Харькове… Не потому ли она, эта Сизова, вот уже несколько дней как вернулась, а о Тулине до сих пор ни слуху ни духу?..

Тут еще подоспел со своим сообщением Станислав Белявский — заподозрил наблюдение за собственной персоной. Скорее всего, врет. А зачем? Чего добивается? Надеется благополучно выйти из игры, покинуть город… Но вдруг в самом деле за ним следят? Быть может, всему виной Тулин — был схвачен, теперь сидит в камере, дает показания, вот следствие и вышло на Станислава Белявского.

Дорогу преградила насыпь с путями. Лелека круто взял в сторону, двинулся к видневшемуся в полуверсте зданию вокзала. Сзади послышался стук колес на рельсах. На станцию следовала дрезина. Два железнодорожника стояли на платформе и двигали рычаги ручного привода.