Долгий путь в лабиринте - [160]

— Близнецы? — сказал Гейдрих.

Брандт всплеснул руками, вскочил с кресла и ошеломленно посмотрел на хозяина кабинета.

— Поразительно, — прошептал он. — Мы пришли к такой мысли после долгих и изнурительных поисков и дебатов. Вам же потребовалось на это чуть больше минуты… Да, близнецы! Проникновение в тайну многодетной беременности, чтобы раскрыть причины, по которым в чреве женщины одновременно возникает не один плод, а два или несколько.

— Вы уже продвинулись на этом пути?

— Исследования в этом направлении начаты совсем недавно. Их ведет группа врачей в концлагере Аушвиц [50]. Работа зашифрована как исследования в области наследственности. Руководитель — доктор Йозеф Менгеле, опытный хирург и патологоанатом. Он полон энергии и оптимизма. Но ему очень нужна помощь.

— Помощь будет оказана.

— В первую очередь речь пойдет о человеческом материале. Требуются близнецы — однополые и разнополые. Люди любого возраста и национальности.

— Что еще? — спросил Гейдрих, делая запись в блокноте. — Говорите, у нас широкие возможности.

— Нужны также беременные женщины. Все степени беременности… Увы, доктор Менгеле и его коллеги пока испытывают значительные трудности, так как ограничены в материале.

— Можете передать доктору Менгеле: пройдет немного времени — и группу в Аушвице мы завалим всем необходимым.

— Немного времени… Как это расшифровать?

— Месяцы. Несколько месяцев.

— Понял. Но вы должны знать, группенфюрер, из этих людей никто… не вернется.

— Не имеет значения, дорогой Брандт. Дело есть дело. Интересы империи превыше всего.

— Сейчас мне пришла в голову мысль. Нельзя ли уже теперь отдать приказ, чтобы близнецы, если их обнаружат в других концлагерях, немедленно транспортировались к Менгеле?

— Считайте, что такой приказ отдан.

— Я восхищен! — Брандт прижал руки к груди, поклонился Гейдриху. — Я вижу здесь столько доброжелательства, эрудиции, динамизма! При случае обязательно скажу фюреру, как чутко реагирует СД на неотложные нужды германской науки. А сейчас я восклицаю: хвала Всевышнему, что он создал меня немцем и что вы, группенфюрер Рейнгард Гейдрих, мой брат по крови и товарищ по партии!

Положив на стол толстую папку, доктор медицины Ганс Брандт с достоинством покинул кабинет.

ДВАДЦАТАЯ ГЛАВА

Сторожевой корабль мордивизиона пограничных войск Азербайджанской ССР, несший службу 20 марта 1941 года на траверзе советской Астары, в первый час этих суток засек шум моторов неизвестного самолета. Машина шла над нейтральными водами на большой высоте курсом на север. Корабль немедленно донес об этом в штаб дивизиона в Баку.

На исходе часа ночи доклады о неизвестном самолете поступили командованию почти одновременно от поста службы наблюдения и связи Каспийской военной флотилии, расположенного на одном из островков Пирсагатской гряды, и от поста ВНОС — этот последний был дислоцирован близ населенного пункта Аляты. Посты докладывали, что самолет шел из морского сектора и пересек береговую черту.

Спустя четверть часа самолет прошел между постами в обратном направлении, и шум моторов затих в морском секторе.

В районе, где самолет мог выбросить десант или груз, была объявлена тревога. Группы, направленные на прочесывание местности, получили строгий приказ: ни при каких обстоятельствах оружия не применять.

Приказ был отдан полковником Агамировым, которому поручили координировать действия расположенных в этом районе подразделений НКВД и войск РККА.

Около пяти часов утра в кабинете Агамирова зазвонил телефон.

— Это я, — сказал женский голос. — Вот, прилетела…

— Здравствуйте! — Агамиров почти кричал. Он вскочил на ноги, трубка, зажатая в его кулаке, дрожала. — Здравствуйте, дорогая!.. Здоровы? Все благополучно? Где находитесь?

— Аляты. У начальника райотдела НКВД.

— Сейчас выезжаю за вами… Дайте ему трубку!

В девятом часу, когда Агамиров прибыл в Аляты, начальник местного НКВД сидел в приемной собственного учреждения и ел каймак [51], черпая его из широкой разрисованной чаши.

— Ужинаю, — сказал он, словно оправдываясь. — Ужин и завтрак сразу. Ночью задержался в отделе. Хотел идти домой, а тут тревога.

— Где она?

Начальник райотдела показал на дверь, ведущую в кабинет.

— Хоть догадался накормить?

— Отказалась. Постелил ей на диване. Спит.

— Кто ее видел кроме тебя?

— Шофер.

— Где?

— Вам знакомо это место — развалины у ручья. Шофер колхозной полуторки не знал о тревоге, возвращался из Баку, Подъехав к ручью, остановил машину, чтобы долить воды в радиатор. Тут появилась она — вышла из-за развалин. Попросила довезти до станции, обещала деньги. Он согласился.

— Чертов калымщик! — пробормотал Агамиров. — Что было дальше?

— Не доезжая до станции, у первых домов велела ему остановиться. Расплатилась и сошла. Сказала, что зайдет к знакомой, которая живет по соседству.

— И пришла к тебе?

— Да… Я этого шофера найду, всыплю ему!

— Тревогу не отменил?

— Как вы и приказали.

— Шофера установи, только осторожно. Я сам с ним поговорю. Теперь слушай внимательно. Пусть побольше людей узнают, что чекисты и милиция искали кого-то в степи. Искали, но безрезультатно. Все должны видеть тебя озабоченным, мрачным.