Долгий путь к себе - [31]

— Но вы же меня совершенно не знаете! — Пани Ирена резко поднялась, по лицу ее пошли красные пятна. — Я хотела сказать — наоборот. Вы узнали меня как женщину низкую, готовую ради исполнения мести забраться в постель к человеку, который… — Она не осмелилась сказать «намного старше ее» и сказала другое: — Которого она впервые видит.

— Не наговаривайте на себя! — Лицо у его преосвященства было серьезно. — Во-первых, вы уже меня видали и приехали ко мне не случайно, а после долгих раздумий и наверняка зная, что в этом доме вам пойдут навстречу… Вашего ума достало бы на то, чтоб вершить судьбой государства. У меня государства нет, у меня епархия, я кладу ее к вашим ногам… Но простите, я собирался показать свою коллекцию.

Его преосвященство подошел к печи, отодвинул целый блок изразцов, открыл ключом тайник и достал шкатулку, доверху наполненную самоцветами.

Пани Ирена играла блестящими камешками, счастливая, как девочка, которая нашла кучу красивых черепков.

— Я бы хотел просить вас выбрать какую-то безделушку в память этого дня.

Пани Ирена задумалась, и было видно, что щедрый жест уколол ее, совсем другими глазами смотрела она теперь на шкатулку. Взяла булавку с небольшими, но очень хорошими сапфирами.

— Благодарю вас, ваше преосвященство!

Он захлопнул шкатулку, поставил на место, поцеловал руку у пани Ирены.

— Я умоляю вас к этой скромной броши присоединить и другой мой дар — дворец над озером.

— Вы будете приплывать ко мне на челне?

— Если пани прикажет. Сюда есть ход.

— Под озером?! — у пани Ирены вспыхнули глаза.

— Да, под озером.

7

Пан Чаплинский — рука на перевязи, голова стянута белым платком с разводами от запекшейся крови — спрыгнул с коня и, слегка пошатываясь, попросил доложить о себе епископу.

— Я не щадил жизни, ваше преосвященство. Тому подтверждением мои раны! — воскликнул пан подстароста, припадая к благословившей его руке.

— Но?.. — беспокойно спросил Савва Турлецкий.

— Но пани Мыльская — львица! Она не только отбила нападение, причинив нам немалый урон, она загнала нас в Кохановку, окружила, и отряд сложил оружие.

— Отряд сложил оружие? — недоверчиво переспросил Савва Турлецкий, вспоминая своих головорезов, которых он послал вместе с паном Чаплинским.

— Хлопы пани Мыльской зажгли село и открыли огонь из пушки. У них оказалась пушка. Ваши люди стали требовать от меня выкинуть белый флаг, и тогда я с четырьмя самыми надежными гайдуками сделал попытку вырваться из окружения… — Тут пан Чаплинский зашатался, а так как поддержать его было некому, то он не стал падать.

— Я убежден: вы сделали все, что было в ваших силах, — сказал Савва Турлецкий, — я обещал вам помочь и помогу. Вашу супругу, изъявившую желание принять постриг, ждут в одной тайной обители. Подойдите ко мне поближе.

Пан Чаплинский подошел, наклонился, и его преосвященство шепнул ему название монастыря:

— Да не перепутайте! Надеюсь, вы будете более удачливы в этом нешумном деле. Предупреждаю вас, в нешумном.

8

— Я уничтожу ее! — Пани Ирена улыбалась, она слушала беседу с паном Чаплинским за тяжелой бархатной занавесью. — Ваше преосвященство, немедленно отправьте гонца к Иеремии Вишневецкому. Село Кохановка — его село.

«Эта бешеная гордячка поможет мне добыть регалии кардинала!» — неожиданно осенило Савву Турлецкого.

В тот же день к епископу приехали пани Мыльская и пани Выговская. Приехали в рыдване, одетые скромно, как истые богомолки.

Обе были в храме, сделали небольшие дары и только потом явились в палаты епископа. Его преосвященство принял женщин.

— Я хотела бы видеть пани Ирену Деревинскую, — подойдя под благословение, твердо сказала пани Мыльская и, когда епископ попробовал сделать большие глаза, жестко добавила: — Я пообещала зажарить пана Чаплинского в доме пани Ирены. Он был вынужден рассказать мне, кто его послал жечь и грабить мое село.

— Пан Чаплинский был у вас в плену?

— А куда бы он делся? Мы очень быстро поладили, и я отпустила его. Ваших гайдуков я тоже отпущу, как только они выстроят хаты, которые разрушили.

— Для чего вам нужна пани Ирена?

— Я привезла деньги, которые брала у нее. Уж очень дорого обошлась мне посессия.

— Деньги? Извольте! Я приму их! — Пани Ирена явилась из-за портьеры.

— Извольте и вы вернуть документ.

— Ваше преосвященство, нельзя ли послать человека в мой дворец за моей шкатулкой?

Человек был послан.

— Я буду молить Бога, чтобы между вами наступил мир, — сказал его преосвященство. — От ссор господ больше всего страдает ни в чем не повинное крестьянство. В народе идет брожение, и мы сами тому виной.

— Я готова все забыть, ваше преосвященство, — сказала пани Мыльская, — я говорю это при вас и при пани Выговской.

— Я тоже! — воскликнула пани Ирена. — Не выпить ли нам по бокалу токайского по случаю примирения?

Вино принесли. Бокалы были выпиты. Явился человек со шкатулкой для бумаг. Пани Ирена открыла ее, достала документы и первая передала их пани Мыльской. Пани Мыльская отсчитала деньги, дело было улажено.

Когда двери за визитерами закрылись, по лицу пани Ирены пошли красные пятна, она задыхалась от ненависти.

— Гонец к Вишневецкому уехал?

— Но разве история не закончена?