Долгий путь к счастью - [12]

В Лондоне даже ночью на улицах шумно. Всегда где‑то срабатывает автомобильная сигнализация, вдалеке раздаются звуки полицейских сирен. А в этом доме царит тишина, успокаивающая и нервирующая одновременно.

Этот дом обладает таким же характером, как и его владелец.

Ее глаза метнулись влево. По этому коридору ее не водили, когда показывали дом.

Здесь комнаты Чарли?

С участившимся пульсом она сделала нерешительный шаг вперед, любопытство боролось со скромностью.

«Ты не можешь, – уговаривала она себя. – Ты его гость».

Но он ведь не узнает!

Она закусила губу. Делла бы огорчилась.

Она тоже не узнает.

Решительно выдохнув, Дора оглянулась. Это невероятно невежливо с ее стороны. Она скривила рот. Почти так же невежливо, как не встречать гостей. Кроме того, она не собиралась что‑то украсть.

И Чарли Ло не просто чужой ей человек, он загадка, а потому узнать о нем больше вполне естественное желание.

Затаив дыхание, она открыла дверь, чувствуя себя последней женой Синей Бороды. Никакой страшной тайны. Напротив, его комната по стилю была похожа на ее собственную, хотя, конечно, с мужскими нотками.

С бешено колотящимся сердцем она провела пальцами по темно‑серому покрывалу и вдохнула аромат розового дерева и кардамона, ее ноздри раздулись. Возникло странное ощущение его присутствия в комнате.

Она напряглась и медленно повернулась к входу.

Чарли.

Он стоял в дверном проеме и неотрывно смотрел ей в лицо.

– Добрый вечер? Что ищете?

Она тоже уставилась на него, будто не веря собственным глазам. Он вполне понимал, что она сейчас чувствует, и тоже, казалось, не мог поверить тому, что увидел.

Было бы заманчиво думать, что она просто плод его воображения. Исключая, конечно, лихорадочные сновидения, преследующие его по ночам, в которых на ней было не так много одежды, а ее руки поглаживали не только постельное белье.

Он окаменел, стиснул зубы. Нет, это не обман зрения. Дора Торн – не иллюзия, она здесь, в его комнате, ее светлые волосы растрепались, рот приоткрылся от шока.

– Я просто смотрела.

Он кивнул в сторону кровати:

– Почему же просто смотрела? Присаживайтесь. Устраивайтесь поудобнее. Правда, если это неуклюжая попытка заманить меня в постель, боюсь, я разочарую вас.

– Что? – Она вздернула подбородок, щеки покраснели, глаза расширились от ярости. – И в мыслях не было ложиться в вашу постель, и уж точно с вами.

Она лгала. Он четко осознавал это по выражению ее глаз и той настойчивости, с которой она отвергла его предположение.

– Однако же вы в моей спальне.

– Повторяю, я просто…

– Да‑да, просто смотрела. – Он не сводил с нее глаз. – Так это называется в Англии? А я вот подумал, что вы шпионите.

Она покраснела от смущения. Он с некоторым удовлетворением наблюдал, как она заливается краской.

– Отлично. Я шпионила, – призналась она. – Вы удовлетворены? Она впилась в него взглядом: – Мне просто было интересно.

– Что именно?

Дора немного оправилась от смущения и теперь смотрела на него с вызовом.

– Вы, конечно. Вы – сводный брат Арчи. Я пыталась понять, что вы собой представляете.

– И вы подумали, что мое постельное белье прольет на это какой‑то свет? Не хотите ли вы осмотреть мою ванную? Ну так, заодно. Возможно, и зубная паста поможет вам понять меня.

Ее глаза – эти великолепные серые глаза – вспыхнули негодованием, как тропический шторм, надвигающийся с Южно‑Китайского моря.

– Вы – лицемер и, кстати, не постеснялись покопаться в моей жизни. Ой, извините, – сказала она без намека на извинение. – Не лично вы, не так ли? Правда, тот факт, что вы заплатили за это кому‑то, не умаляет вашу вину.

Он уставился на нее.

Неужели она действительно пыталась уравнять эти две вещи?

– Если хотите что‑то узнать обо мне, можете просто спросить. Мне нечего скрывать.

Она покривилась.

– А то я не понимаю, что в вашем распоряжении люди, которые следят за тем, чтобы держать ваши секреты в безопасности.

Он, молча, изучал ее лицо. Она далека от истины. Никто не знает его секретов, поскольку он никому не доверяет. Не умеет доверять.

Истинный сын Лао Даня, он обладает привилегиями, поскольку вырос в богатстве. Для него не существует ничего слишком дорогого или редкого, хотя отец научил его, что всему есть цена.

И прежде всего – доверию.

Доверие отца нужно было заслужить. Любое несоблюдение его требований имело последствия. Неудачи исключались, а в некоторых случаях и не прощались.

В детстве отец преподал сыну тяжелый урок, научив полагаться только на самого себя. Уверенность в себе и дисциплина оказались более полезными, чем три года, проведенные в бизнес‑школе.

– У меня нет секретов, мисс Торн.

– И души.

Ее глаза метнулись к нему, вспыхнув яростью. На мгновение ему захотелось превратить огонь ярости в огонь страсти, заставить ее тело дрожать, как тогда, когда она споткнулась и упала в его объятия.

– Шестнадцать часов в самолете, два часа в машине. Так долго мы добирались сюда. И прошли весь этот путь, потому что вы, – она ткнула его пальцем в грудь, – сказали, что хотите провести время с Арчи. Только вы даже не спросили, где и как он. Что же вы за человек? Перевезли ребенка на другой конец света, а потом даже не удосуживаетесь его увидеть. – Ее голос слегка дрожал. – Почему‑то меня это не удивляет. Скорее всего, с рождения думаете, что вы лучше всех. А это не так. Вы просто избалованный эгоист.