Долгий летний праздник - [8]

Какая наглость! У меня хватает сил промолчать на эту глупейшую шуточку.

— Мои предсказания сбылись, — продолжает девчонка. — Робеспьер быстро обошел вас как в политике, так и в любви. В свое время вы его недооценили, а зря. Помните, вы прозвали Робеспьера «Аррасской свечой»? Согласна, точное прозвище. Только вам эту свечу потушить не удалось!

— Что вы болтаете?! — возмущаюсь я, моё терпение лопнуло.

— Кстати, недавно Робеспьер и Мадлен Ренар ужинали вместе, — докладывает она. — Делайте выводы, милый мой.

Ты затронула больную тему, девчонка.

Я готов послать маленькую нахалку ко всем чертям, но звенит звонок к началу заседания.

— Мадемуазель, вам что, нечем заняться? — гордо произношу я, удаляясь.

— Все уже заранее знают, что вы скажете! — кричит девчонка мне вслед. — Вы будете говорить о том, чтобы революция остановилась, что надо спасти монархию. Вопрос в том, хватит ли у вас смелости это сказать!

Какая проницательность. Похоже, твой дружок тебе всё успел разъяснить. Иначе ты бы не догадалась. Весь Париж знает, что ты бестолочь!

А вот промолчать сегодня — хорошая идея. Лучше внимательно выслушать аргументы Робеспьера, чтобы завтра выдвинуть свои.

Я, Максимильен Робеспьер, вновь стою на трибуне перед Национальным собранием. Я спокоен и невозмутим. Мой резкой холодный голос ровно разносится по залу.

Моя речь направлена против короля и его сообщников. Король Луи должен понести ответственность. Я прилагаю все усилия, чтобы добиться этого!

Короля похитили? Какая чушь! Разве можно в это верить?

— Королевскую руку направляли другие? — иронично спрашиваю я собравшихся. — Но разве король не обладает сам способностью совершать те или иные поступки? А если король угрожает счастью или жизни народа? Если он навлекает на страну все ужасы внутренней и внешней войны? Он тоже сохраняет неприкосновенность?

Господа законодатели молчат. Их лица суровые и мрачные. Когда–то они смеялись над моими речами, а теперь молчат, слушают, боятся пропустить даже слово. Ведь им нужно будет дать мне ответ. В Собрании — я их главный и сильный противник! Они это понимают.

— Короля похитили? Это абсурд! — восклицаю я. — Подобные принципы могут быть высказаны только врагами революции или людьми, не отдающими себе отчёта в своих делах.

Я легко разбил их аргументы. Моя речь закончена. Я спускаюсь с трибуны.

В зале недовольный ропот. Меня называют сумасшедшим. Да, они напуганы, причём сильно.

Посмотрим, даст ли эта речь результат. Начинается голосование. Я сжимаю кулаки.

Луи не оправдали. Перевес всего в несколько голосов. Вопрос перенесён на дальнейшее рассмотрение.

Понятно, они будут голосовать до тех пор, пока большинство не проголосует за снятие вины с короля Луи.

Напоминает детское гадание Светик. Когда ей было двенадцать лет, она делала расклад карт до тех пор, пока не выпадала нужная карта.

Я выхожу в коридор. Слава Богу, заседание завершилось. Я замечаю Светик, которая машет мне рукой. С ней старик Брион. Я быстро направляюсь к ним.

— Рад встрече, мсье, — приветливо здороваюсь я с Брионом. — У меня как раз есть к вам пара вопросов!

Брион с интересом смотрит на меня.

— Вы гений! — восклицает он. — Вы не успели даже приступить к расследованию, а у вас уже возникли вопросы.

— Не стоит переоценивать мои способности, — с поклоном отвечаю я, — до меня дошли некоторые слухи… Речь идёт о вашем брате…

— Понимаю, Жан, — вздыхает Брион. — Как вам, наверно, известно, он погиб…

Я киваю.

— Возможно, это связано с… — начинаю я.

Брион вздрагивает.

— Как я об этом не подумал! — восклицает он.

Мы со Светик вопросительно смотрим на него.

— Моя девочка видела, как лошадь несла Жака, как он упал, — произносит Брион испугано. — Она могла видеть… она могла быть свидетельницей…

— Увы, эту версию исключать нельзя, — произношу я сочувственно, — это было на охоте, не так ли? Кто присутствовал?

— Да все подозреваемые, — говорит Брион, — вы найдёте их в папке… ещё была подружка моего брата… и мой секретарь…

— За вами мог увязаться посторонний? — спрашиваю я.

— Исключено, — твёрдо произносит Брион.

Вдруг выражение его лица резко меняется.

— Стефани ещё говорила мне: «Лошадь дяди повела себя странно, её кто–то испугал» — вспоминает Брион. — Тогда я не придал этому большого значения.

Интересно.

На этом разговор завершён. Старик, сославшись на плохое самочувствие, покидает нас. Его уже ждёт верный секретарь. Поддерживая Бриона под руку, он ведет его к выходу.

Моё имя Манон Ролан, мне 37 лет. Я дочь ювелира, которая не только удачно вышла замуж, но и смогла выгодно воспользоваться своим замужеством.

Я одна из тех женщин, которые не остались равнодушны к судьбам Франции. У меня появился шанс стать героиней своей страны, войти в историю! Об этом мечтают не только женщины, но и мужчины!

Да, я честолюбива! Я приложу все усилия, дабы достигнуть своих целей! Я уже многого добилась! Меня ценят в высших политических кругах! С моим мнением считаются!

Очередное заседание собрания завершилось.

Я восхищена выступлением Робеспьера. Какая смелость! Какая логика! А вот и он. Нужно немедленно переговорить с ним. Может, удастся пригласить его к себе. С ним его приятельница Лемус. Интересно, удастся ли от неё избавиться? Думаю, она сама поймёт, что её присутствие нежелательно.