Долгие сумерки Земли - [44]

— Ох! Ах! — в ужасе закричали тамми. Они сидели на носу, на куче больших листьев. Теперь же они подползли к Грэну и Яттмур и схватили их за руки.

— Какое-то существо съело солнце. О, Великий пастух!

— Замолчите, — сказала Яттмур. — Мы напуганы так же, как и вы.

— Нет, мы не напуганы! — со злостью крикнул Грэн, вырывая у тамми свою руку. — Никто не может быть напуган так, как они, потому что они напуганы постоянно. А ну — назад! Мямли! Как только туман рассеется, солнце появится вновь.

— Ты храбрый безжалостный пастух! — закричал один из Рыбаков. — Ты спрятал солнце, потому что ты нас больше не любишь. Но мы все равно получаем удовольствие от твоих тумаков и грубых слов! Ты…

Грэн ударил его и сразу же ощутил, как напряжение спало. Бедняга, завывая, откатился назад. Остальные навалились на него, поколачивая его за то, что он не выражает своего удовольствия по поводу полученной затрещины, которой хозяин почтил его. В ярости Грэн принялся разбрасывать тамми в разные стороны.

И вдруг от сильного удара они все повалились на палубу. На них посыпался дождь из прозрачных колючих щепок.

Яттмур подобрала одну из них и внимательно посмотрела на нее. Щепка на глазах меняла свою форму, уменьшалась, и, наконец, на ладони Яттмур осталась только маленькая лужица. В удивлении она уставилась на руку. Прямо перед лодкой возвышалась стена из такого же белого прозрачного вещества.

— Ох! — вырвалось у нее. Она поняла, что они ударились о то «что-то», которое они уже видели. — Гора из тумана поймала нас.

Грэн вскочил, прикрикнув на тамми, чтобы они замолчали. На носу лодки образовалась пробоина, сквозь которую просачивалась вода. Грэн подошел к борту и оглянулся.

Теплое течение отнесло их к стеклянной горе, которая плавала в море. На уровне воды гора была разъедена, и образовалась ниша. Благодаря этому ледяному уступу, к которому их прибило, разбитый нос лодки держался над водой.

— Мы не утонем, — сказал он Яттмур. — Под нами выступ. Но от лодки толку уже мало: она утонет, как только соскользнет с уступа.

Лодка действительно наполнялась водой, о чем свидетельствовали все усиливающиеся крики Рыбаков.

— Что же делать? — спросила Яттмур. — Может, лучше было бы остаться на том острове со скалой?

Сомнения переполняли Грэна. Он посмотрел по сторонам. Длинный ряд похожих на зубы белых щепок нависал над лодкой. Казалось, что челюсти вот-вот сомкнутся и перекусят суденышко пополам. На людей капала обжигающе холодная вода. Они вплывали прямо в пасть к стеклянному чудовищу! Уже видны были его внутренности: голубые, зеленые, прозрачные, некоторые светились оранжевым.

— Это ледяное чудовище приготовилось съесть нас! — вопили тамми, катаясь по палубе. — Ох, пришла наша смерть, мы умрем в этих страшных челюстях!

— Лед! — воскликнула Яттмур. — «Ну, конечно! Удивительно, но эти глупые толстячки правы». — Грэн, это вещество называется льдом. В болотистых низинах, рядом с Длинной Водой, там, где живут тамми, растет цветок, который называется колдер-полдер. В определенное время эти цветы, которые растут и цветут только в тени, вырабатывают такой лед, чтобы хранить в нем семена. Детьми мы бегали на болота, чтобы достать эти льдинки и полизать их.

— А теперь эта большая льдина оближет нас, — сказал Грэн, съежившись под струей холодной воды, стекавшей ему на лицо. — Что делать, морэл?

«Здесь небезопасно. Поэтому нужно выбираться отсюда, — задребезжал он. — Если лодка соскользнет с ледяного уступа, то утонут все, кроме тебя, потому что ты один умеешь плавать. Нужно немедленно покинуть лодку. И возьмите с собой Рыбаков».

— Хорошо! Яттмур, дорогая, выбирайся на лед, а я выгоню этих глупцов.

А глупцам очень не хотелось покидать лодку, несмотря на то что палуба ее уже находилась под водой. Грэн прикрикнул на них, и они бросились врассыпную. А увидев, что он приближается, громко закричали.

— Спаси нас! Спаси нас! О, Великий пастух! Должно быть, мы вели себя очень плохо, коль ты так обращаешься с нами.

Со злостью Грэн бросился на ближайшего и самого волосатого из них. Тамми заверещал и попытался увернуться.

— Не меня, о великий, ужасный дух! Убей трех других, которые не любят тебя, а не меня, который любит тебя…

Грэн схватил его. Тамми начал падать, его причитания перешли в истеричный вопль, и со всего размаху он плюхнулся в воду. Грэн тут же навалился на него; они барахтались в ледяной воде до тех пор, пока Грэну не удалось схватить Рыбака за горло. Прилагая значительные усилия, он подтащил его к борту. Одним мощным рывком Грэн вышвырнул тамми из лодки, и тот, пролетев по воздуху, с криком упал к ногам Яттмур.

Усмиренные столь красноречивым проявлением силы, оставшиеся три Рыбака молча покинули свое убежище на корме и перелезли в утробу ледяного зверя. От страха и холода стучали зубы. Грэн перебрался последним. Какое-то время все шестеро стояли и смотрели в грот, который, по крайней мере для четверых из них, был гигантским горлом. Треск, раздавшийся сзади, заставил их обернуться.

Один из свисавших ледяных клыков треснул и обломился; он вонзился в палубу, словно кинжал, и разлетелся на множество блестящих кусочков. И, как бы отвечая на сигнал, из-под лодки донесся более громкий звук. Выступ, за который держалась лодка, подался; на какое-то мгновение показался тонкий ледяной язык. Не успел он скрыться под водой, как лодку подхватило течение. Они видели, как она удалялась, быстро наполняясь водой. Какое-то время они провожали ее глазами; туман немного поднялся, и сквозь него слабо пробивалось солнце.