Долгие каникулы в Одессе - [67]

— Вот мы и подошли к тому, к чему стремились два года. Ты, Миша, молодец, у меня было мало таких же как ты целеустремлённых студентов. Я горжусь, что я твой педагог, а ты мой ученик. Но ты меня прости за то, что я тебе сейчас скажу, возможно это тебя ранит, но сказать это я тебе обязана. Если как певец ты сегодня только чуть-чуть приоткрыл дверь в мир большой музыки то, как композитор, ты до неё ещё даже не дошёл. И дело вовсе не в том, что всё что ты пишешь — это эстрада. В конце концов эстрада тоже музыка, пусть и не такая возвышенная как классика, но тоже востребованная.

— Но настоящим музыкантом ты станешь только тогда, когда напишешь действительно стоящую вещь достойную исполнения симфоническим оркестром. А пока... — Юлия Александровна вновь всхлипнула от приступа смеха. — Ты написал великолепную пародию! Такого блестящего бурлеска я давно не слышала. Откуда ты вообще взял эту идею? Мы так и не смогли понять из какой оперы эта тема. Слова совершено мне незнакомы, неужели ты и правда написал это сам? Великолепно!

— Пародию? Да что Вы вообще понимаете в современной музыке? Консерваторы! — но мой возмущённый возглас был проигнорирован хохочущими педагогами. Да уж! Хорошо, что ваш земляк родится только через полвека. Знали бы вы, что у Витаса помимо многочисленных поклонников в бывшем Союзе, даже в Китае больше миллиона фанатов. Они ему в Шанхае памятник при жизни поставили!

Но этого я, конечно, уже не стал озвучивать, только пыхтел негодующе. И пытался понять, чего смешного нашли педагоги в моей музыке и над чем они смеются. То, что они не надсмехаются надо мной, я уже понял, но над чем тогда смеются? И при чём тут «пародия» и «бурлеск»? Немного света на эту тему пролил Николай Николаевич.

— Юлия Александровна — это, наверное, моё упущение. Обычно сольфеджио мои студенты начинают усиленно изучать с третьего курса, Мы же привыкли считать, что первичные музыкальные знания студенты уже получили в школе или техникуме. Но это же Миша! Фактически не имея музыкального образования он вечно бежит впереди паровоза, а я об этом забываю.

— Но мне сей опус, как первая попытка написать что-то серьёзное, понравился. Правда я не стал бы называть его столь претенциозно, всё-таки это скорее «вариация на тему», но никак не «Опера». — Вилинский смешливо фыркнул и обратился ко мне: — Ну что, Миша, ты готов заниматься музыкой «не по-детски», как ты любишь выражаться, а по-настоящему? Тогда будь готов в ближайшие три года посвятить себя музыке целиком и без остатка.

— Вот-вот! — Григорий Арнольдович не преминул вставить «свои пять копеек» и забить последний гвоздь «в крышку гроба» моих каникул. Надо на лето разработать для Миши усиленную программу подготовки, что б меньше болтался на улице, а больше уделял внимания музыке. И, Николай Николаевич, проведите с Мишей «ликбез» по музыкальной части. Это позор! Студент, можно сказать уже третьего курса, плавает в определениях и не может правильно идентифицировать музыкальное произведение!

— Милые дамы, надо обратить на Мишу более пристальное внимание. Мария Михайловна, Вам не кажется, что Ваш подопечный слишком горбится за роялем и слишком высоко поднимает кисти над клавиатурой при игре? Как-то это выглядит не слишком эстетично, поработайте над мальчиком, хотя к его игре у меня претензий нет. Но тут Вам самой решать, увеличивать время занятий или всё оставить на прежнем уровне.

— А Вам Юлия Александровна большое спасибо и примите моё искреннее восхищение. Вы опять блестяще показали, что Ваша методика подготовки вокалистов заслуживает самого пристального внимания, изучения и распространения. Давно пора покончить с кустарщиной в обучении! Но с мальчиком теперь надо заниматься и заниматься! В Ваши руки попал талант, постарайтесь его развить так, как только Вы и умеете!

Пипец! Вот это называется «сходил за хлебушком». Написал, нафиг, «Шедевр»! Дома за него по шее получил, а в институте каникул лишили, да ещё и нагрузки увеличили. Эх! Жизнь моя жестянка...

***

Перед расставанием Николай Николаевич предупредил меня, что Одесская окружная организация союза композиторов Украины, председателем которой он является, «поставила вопрос» перед партийным руководством округа «Об упорядочивании музыкальных мероприятий самодеятельных коллективов Одессы и Одесского округа». Долго же наше с Менделем «послание» добиралось до адресата, но добралось в такие дали и выси что мы об этом даже и не думать не могли! Вот, теперь иду домой и гадаю во что это выльется.

Думаю, что для нас хуже уже не станет. «Поющую Одессу» у нас хотят отжать самым наглым рейдерским захватом. Меня уволили как «малолетку», так как я числился на ставке матроса и как тут возразишь? Всё по закону, хотя принимали меня в ансамбль как пианиста-аккордеониста и музыкального руководителя. Именно на это Мама и давала своё разрешение. Тоже всё по закону. Но «закон что дышло, куда повернул туда и вышло». Теперь выкручивают руки Фляйшману, но не на того нарвались господа-товарищи. Менделя проще самого убить, чем заставить его убить своё детище.

Основное требование выдвинутое Фляйшману — это принять ещё одну вокалистку, одного вокалиста и трёх музыкантов. Одну музыкальную ставку (меня) уже «освободили». Теперь копают под Сергея и Толика. Да уж.... Походили номенклатурные папы-мамы зимой на танцы и решили, что их детки ничем не хуже, а может быть даже лучше, чем эта вертихвостка Волгина или косноязычный Хачик. Да и родные детки, играющие и поющие в таком престижном ансамбле — это ж такая услада для родительского сердца! Но вот только худрук чего-то кобенится, какую-то ерунду про музыкальные способности несёт.