Долгая зима - [49]

Глядя на карту – старый буклет фирмы «Мишлен», – Эндрю заключил, что они находятся недалеко от мыса Фреэль. Пляж был так же пустынен, как и оставшаяся позади равнина. У берега громоздился лед, но чуть дальше сверкала чистая вода. Местность казалась совершенно вымершей.

Единственным источником движения во всей округе была сама экспедиция, да еще растревоженные чайки.

Люди перекусили, и Эндрю ожидал, что суда немедля ринутся в море, однако не обошлось без новой задержки, связанной на этот раз с появлением среди нигерийцев фракции, отрицательно настроенной по отношению к морскому переходу. Эти люди требовали привала, с тем чтобы выйти в Ла-Манш только на следующее утро, имея впереди полный световой день. Противники уверяли их, что стемнеет не раньше чем через четыре часа и «ховеркрафты», крейсерская скорость которых на водном пространстве составляет примерно пятьдесят узлов в час, достигнут противоположного берега, имея в запасе как минимум час. Возражение состояло в том, что необходимо считаться с возможностью поломок. В ответ выдвигалось то соображение, что «ховеркрафты» могут оставаться на воде неограниченное время и что лучше провести ночь в открытом море, нежели на столь негостеприимной земле. А погода? Самая многообещающая, не унимались оптимисты: барометр указывает на «ясно», такое же впечатление производит и безоблачное небо.

Определенность внес Абониту. Дав выговориться всем желающим, он произнес:

– Время уходит. Если мы продолжим болтовню, не останется никакого смысла выходить в море сегодня.

Муталли кивнул своей большой головой:

– Ты прав. Думаю, надо отправляться сейчас же. – Он поднял руку, заставив умолкнуть несогласных. – Выходим.

Дискуссия окончена.

Карлоу и Прентис сидели рядом с Эндрю, и он заметил, как они переглянулись.

– Ну и банда, – прошипел Прентис.

– Надеюсь, ты умеешь плавать, – сказал Карлоу. – Если забыл, придется вспомнить.

– Черномазые… – проговорил Прентис без всякого выражения.

– Поосторожнее.

– Они слишком увлечены болтовней, чтобы услышать.

– Все равно поосторожнее.

Эндрю поймал недобрый взгляд, брошенный на него Карлоу, и заключил, что они относят его к числу своих недругов – возможно, из-за дружбы с Абониту. Он удивился, насколько мало его это покоробило Он не забывал о белом цвете своей кожи, однако нисколько не сочувствовал этой парочке. Не исключено, что они сознавали это.

На протяжении примерно мили лед оставался прочным, однако дальше он стал лопаться под напором горячего воздуха, и за вереницей «ховеркрафтов» потянулась широкая трещина. Еще немного – и перед ними раскинулось свободное ото льда море, от яркой голубизны которого у всех заслезились глаза. Однако на горизонте клубилось туманное марево. Вскоре французский берег скрылся из виду.

Одиннадцать судов, поднимающих радужные фонтаны, остались наедине с волнами. Голоса разом смолкли. Это было иное одиночество, иной простор, непривычный для африканцев.

На чистой воде «ховеркрафты» разогнались вовсю, и слабость двигателя у судна, на котором довелось быть Эндрю и Абониту, почти незаметная на суше, тут же дала о себе знать.

Их «ховеркрафт» постепенно отстал от остальных. Сперва они неслись в пятидесяти ярдах от предпоследнего судна, потом расстояние выросло до ста, двухсот ярдов.

– Как бы нам не потеряться, – молвил Эндрю.

Абониту кивнул:

– Наверное, они заметят, что мы отстаем, и снизят скорость.

– Нас видно только с судна Игминту. Если им не придет в голову оглянуться…

– Придет. Еще совсем светло.

– И никакой сигнализации, – вздохнул Эндрю. – Вот тебе недостаток планирования!

В прозрачной голубизне, которую бодро атаковал «ховеркрафт», внезапно сгустился туман. Сперва не произошло ничего, кроме изменения цвета воды: там, где встречались синь моря и голубизна воздуха, появилась и стала быстро расти серая прослойка. Вскоре она заслонила небо. Эндрю надеялся, что ушедшие вперед суда, сообразив, что обстановка быстро меняется, сбавят темп, а то и вообще остановятся, чтобы оглядеться и дождаться отставших. Но ничего подобного не произошло. Штурман отклонился немного к западу, чтобы выйти из кильватера группы и попасть на глаза остальным. Однако это всего лишь позволило созерцать, как десять «ховеркрафтов» один за другим исчезают в стене тумана.

– Надо бы повернуть назад, – сказал Эндрю. – Стоит попасть в туман, и…

– Глуши моторы! – крикнул Абониту штурману. – Подождем здесь, на виду. Они вернутся за нами.

– Мы сильно отстали.

– Ничего не поделаешь. Незачем лезть в туман.

Однако штурман и не думал сбавлять скорость. До завесы густого тумана осталось плыть каких-то сто ярдов.

– Останавливаемся! – закричал Абониту.

Штурман не повернул головы. Эндрю прочел на его лице страх – страх затеряться в этом чужом северном мире.

– Бери управление на себя, – шепнул Эндрю Абониту. – Другого выхода нет.

Абониту колебался. Тем временем туман совсем сгустился, его щупальца обвили судно со всех сторон, и небо посерело. Абониту наконец принял решение и заглушил моторы. Воцарилась гнетущая тишина. Прислушавшись, они различили удаляющийся шум турбин последнего, десятого судна.

– Что теперь делать? – беспомощно спросил Эндрю.