Долгая дорога в рай - [67]

— Хер с ними, земля чище будет!

— Анна Ивановна, что за выражения, — Славик уже оттеснил её на безопасное для Вована расстояние и пытался отвлечь бушующую Анну, — это же неприлично для интеллигентной женщины. Этот жаргон так дурно Вас характеризует.

— Ничего не дурно! На зоне все так говорят!

— Но вы же не были на зоне.

— Ещё как была! — выкрикнула Анна Ивановна и осеклась, поняв, что ляпнула лишнее.

— Пойдёмте к машине, Анна Ивановна, — Славик взял её под руку, — я Вас провожу. Давайте Вашу сумку.

Анна отдала ему сумку, он закинул её на плечо, взял чемоданы с деньгами и они неторопливо зашагали через луг к «Лексусу».

Анна Ивановна несколько раз искоса взглянула на молчавшего Славика и, наконец, не выдержала:

— Осуждаешь?

— Да нет. Жизнь — сложная штука, — раздумчиво ответил Славик, — просто в Вашем личном деле этот факт не отмечен, вот я и удивился.

— Фамилию поменяла, — сказала Анна, — как с зоны откинулась, так сразу и поменяла. Иначе нигде на работу не брали.

— …Молодая была, глупая, — начала рассказывать Анна, хотя Славик и не просил об этом, — три года дали за превышение пределов необходимой обороны. У того козла папочка из начальников оказался. Вот судья и прогнулся. Оказывается попытки изнасилования не было, а превышение пределов обороны было. А на зоне я с хорошей женщиной познакомилась, она и подсказала как написать апелляцию. Судимость сняли, но, пока суд да дело, целый год от звонка до звонка… И ты знаешь, я ни о чём не жалею. Если б знала, всё равно бы тому козлу все яйца испинала…

— Суровая ты женщина, Анна Ивановна, самого дорогого для мужчины лишить могла.

— Так и он меня самого дорогого лишить хотел…

— М-да… Ну вот, мы и пришли, — как ни в чём не бывало сказал Славик и поставил чемоданы на землю, — да-а хорошо ты покувыркалась, — покачал он головой, осматривая машину.

— Отремонтировать-то можно? — озабоченно спросила Анна.

— Да чего тут ремонтировать-то, — Славик, рисуясь, щёлкнул пальцами. Машина стала как новенькая. Анна глазищами по семь копеек посмотрела на «Лексус», потом на Славика, потом опять на свой автомобиль:

— Что это было?

— Ремонт заказывали? Получите. Магарыч извольте.

Анна подозрительно взглянула на Славика.

— Успокойтесь, Анна Ивановна. Шутка. Садитесь в машину, сейчас поедем, — Славик начал укладывать в багажник чемоданы с деньгами и Аннушкин баул с вещами. Потом, пиная колёса, обошёл автомобиль вокруг и уселся на пассажирское сиденье. Анна сидела за рулём и явно нервничала.

— Ну что, поехали, — скомандовал Славик.

— Я тут не вьеду, — ответила Анна, — откос крутой.

— А, ну да, — Славик опять щёлкнул пальцами и машина с ними оказались на зелёной лужайке перед дверью в кабинет начальника службы безопасности Седова Н.И. Об этом сообщала бронзовая табличка на двери. Глаза у Анны увеличились до размера восьми копеек. И это она ещё не видела как вместе с ними с места происшествия исчезли бандиты и полицейская машина.

— Это что? — изумилась Анна, — где это мы?

— А это, как Вы и хотели, далеко-далеко и тёплые края. Эт-то Дордонь, юго-западная Франция, долина реки Везер, понимаешь, — Славик непроизвольно опять рисовался перед красивой женщиной. Ну вот был у него такой недостаток, куда денешься? Не могла оставлять его безразличным женская красота.

— А — а, это? — Анна показала пальчиком на дверь перед капотом.

— А это служебный кабинет Вашего жениха, Анна Ивановна, — Славик уже взял себя в руки, — а вот и он, кстати, собственной персоной.

Дверь перед машиной открылась и на пороге во всей красе предстал господин Седов в трусах и майке защитного цвета. Хмурое выражение его физиономии сначала сменилось на удивлённо-недоуменное, а затем лицо озарила радостно-обалделая улыбка. Славик взглянул на Анну. Она неотрывно смотрела в глаза Седова и левой рукой лихорадочно шарила по дверке автомобиля, пытаясь открыть её, и никак не могла найти ручку. Славик протянул руку и открыл дверцу. Анна выскочила наружу и бросилась на шею Седову, осыпая его поцелуями. А Седов стоял как истукан с блаженной улыбкой на лице, только крепко прижал Анну к себе мускулистыми руками. Славик отвернулся, чтобы не смущать влюблённых, но выходить наружу не стал, боясь спугнуть их счастье.

… Полковник Плахин, прикрыв глаза лежал на речном песочке в одних трусах камуфляжной расцветки и лениво размышлял. Ласковое солнышко южной Франции нагревало тело, а лёгкий ветерок с реки приятно охлаждал. Давненько он так не отдыхал, подумал полковник. Всё дела, дела… А здесь всё дышало покоем и умиротворением. Нет, вообще-то, полковник и здесь был по делу — несколько самодельных удочек-донок торчали в песке вдоль берега, обед же никто не отменял. Но это было просто сочетание приятного с полезным.

Это место на берегу речки Плахин полюбил сразу, ещё с первой рыбалки, и считал его своим. Здесь особенно хорошо думалось в одиночестве. Седов-то рыбалку не очень жаловал. Поэтому они с полковником разделили обязанности по добыванию хлеба насущного: Плахин рыбачил, а Седов занимался охотой. Патроны в пистолетах они берегли на всякий пожарный случай, поэтому Седов охотился используя силки собственной конструкции. Шторы в его кабинете были из синтетики, их распустили на нитки, часть которых пошла на изготовление силков и петель на дичь и птицу, часть забрал себе Плахин и сплёл из нитей прочную леску для удочек да пару тетив для луков. Остальное собирались пустить на рыболовную сеть, но до неё пока руки не дошли. Честно говоря, они с Седовым не очень-то и торопились, голодная смерть им не грозила, потому что курсы выживания в их учебке вели асы своего дела. Да и места здесь были просто райские: дичь непуганая, рыба сама в руки лезла, стоило только в воду войти. А уж природа, климат… Короче — живи и радуйся. Конечно, комфорт был не тот, но они люди к полевым условиям привычные. Да и комфорт — дело наживное, руки тем концом вставлены, обустроимся. Напрягало другое.