Долгая дорога в рай - [59]

«Юрисконсульт» сначала оторопел от такого резкого перехода и выдал:

— Первое: ты оформляешь нам доверенность на право управления контрольным пакетом акций этой компании…

— А у вас губа не дура, — перебил его Славик, — давайте сделаем по-другому: Вы отдаёте шар, а я Вас отпускаю без требования компенсации за наезд. Лады?

В этот момент шею Славика захлестнула стальная удавка и безопасник, незаметно подошедший сзади, затягивая стальной тросик, прошипел в ухо:

— Ты что о себе возомнил, придурок? Ты здесь никто и звать тебя никак, понял? Мы таких как ты пачками в землю…

Договорить он не сумел, так как лопнувший тросик с силой хлестнул его по лицу. Безопасник вскрикнул и, бросив удавку, зажал лицо руками. Из-под его ладоней показалась кровь. Славик, не оглядываясь назад, укорил Плахина:

— Грязно работаете, полковник.

Плахин быстрым движением выхватил из «дипломата» пистолет, направил на Славика. Тот сделал резкое движение вперёд, пытаясь встать и полковник выстрелил. Пистолет разорвался в его руке и упал на стол. Плахин схватился за предплечье повреждённой руки и зашипел от боли.

Не обращая внимания на страдания Плахина, Славик откинулся на спинку стула и озадаченно произнёс:

— Вот как такое может быть? Казалось бы, два абсолютно разных человека: полковник спецслужб Плахин и уголовник Харя. А повадки одни и те же. Парадокс! Может мне кто-нибудь объяснить, почему так происходит?

Ответом было дружное молчание. Плахин баюкал отшибленную руку, а Седов сидел у задней стены и молча прижимал к щеке окровавленный носовой платок. Славик немного помолчал, а затем вынес вердикт:

— Значит так: гражданин Седов Николай Иванович, за попытку убийства гражданина России Вы приговариваетесь к вечной ссылке в места, не столь отдалённые.

— Я не убивал, придушить хотел, — угрюмо проворчал безопасник.

Славик, не обращая внимания на его слова продолжил:

— Гражданин Плахин Тарас Юрьевич, за попытку рейдерского захвата частной коммерческой компании и попытку убийства гражданина России Вы приговариваетесь к вечной ссылке в места не столь отдалённые.

— Я не убивал. В руку хотел попасть, обездвижить…

— Что вы оба хотели, меня не интересует, я исхожу из фактов…

— И вообще мы тебе неподсудны, — перебил Славика Плахин, — мы офицеры спецслужб, и нас должен судить трибунал.

— О, хорошо, что напомнили, полковник. Маленькое дополнение: за попытку рейдерского захвата частной компании с использованием служебного положения. Это отягощает вину, — заметил Славик. — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Прошу на выход, господа, — Славик показал в сторону двери.

— Никуда мы с тобой не пойдём, — сварливо проворчал полковник.

— Ну что ж, — безразлично произнёс Славик, — это тоже ваш выбор, — он немного помолчал и продолжил:

— Тогда так: этот шарик, — Славик показал на рениевый с красными разводами шар, — больше из портфеля не доставай. Стенки-то рениевые? — спросил он, постучав по «дипломату». Полковник молча кивнул.

— Вот и хорошо, экран надёжный. Не доставай этот шарик отсюда никогда, — строго повторил Славик, — иначе за ним может прийти кое-кто пострашнее меня. Он с вами разговаривать не будет, по стенкам размажет и всё. Понял?

Полковник всё так же молча кивнул.

— И последнее: там, — Славик показал большим пальцем себе за плечо в сторону двери, — в долине реки, в километре от вас находятся знаменитые Кроманьонские пещеры. Женщин там себе сможете сосватать. Счастливо оставаться, — Славик поднялся и вышел, оставив дверь открытой.

Плахин, угрюмо смотревший ему вслед, удивлённо перевёл взгляд на Седова:

— Коля, глянь, чего там снаружи. Что-то я не пойму: там же коридор должен быть?

Седов поднялся, подошёл к выходу и оторопел — вместо коридора снаружи имел место холмистый ландшафт, прямо перед порогом раскинулась просторная лужайка с зелёной травкой, ниже по склону виднелась гладь реки с берегами, покрытыми лиственным лесом, и всё это великолепие освещало яркое полуденное солнце. Седов вышел наружу, осмотрелся: его кабинет каким-то немыслимым образом оказался как бы вырезан из объёма здания компании в Красноярске, перенесён куда-то явно южнее и установлен прямо на этой милой лужайке.

… Плахин и Седов сидели на травке, прислонившись спинами к наружной стене теперь уже совсем отдельного кабинета и бездумно смотрели в голубое небо.

…А в кабинете Председателя Совета директоров стояла напряжённая тишина. Мария и вызванная Зотовым главбухгалтерша устали меряться взглядами и демонстративно не замечали друг друга. Председатель Совета о чём-то напряжённо размышлял, машинально перелистывая свой ежедневник. Мария что-то увлечённо рассматривала на экране своего ноутбука, а главбух сидела как на иголках и, явно нервничая, посматривала то на Зотова, то на окно, то на дверь.

— Что-то долго, — не выдержала Анна Ивановна, — как Вы думаете, Олег Михайлович, договорятся они?

— Должны, вроде, — в руках Зотова сломался карандаш, — Николай Иванович уверял, что всё под контролем. Вы лучше прикиньте во что нам это может обойтись. Отчёт принесли?

— Принесла, Олег Михайлович, Вы уже два раза спрашивали.

— Да? — удивился Зотов, — надо же, — и забарабанил пальцами по столешнице, видимо опять задумавшись о дальнейшей судьбе.