Долгая дорога в рай - [30]

— Ну, ты как? — ласково прошептал Славик. Танечка не отвечала. Спит? Славик решил пока не тревожить. Просто лежал, смотрел в милое, прекрасное лицо и тихо млел от счастья. Минут через пять Таня очнулась, открыла глаза, мило покраснела и притянула к себе голову Славика.

— Не смотри, — попросила она, — я стесняюсь. Славик с удовольствием прижался к ней и притих. Через пару минут она сказала:

— Это вот и есть оргазм? Здорово. И почему я раньше тебя не встретила? А ведь я уже думала — всё. В старых девах останусь, — её пробило на разговоры, — а чего там под нами мокро?

— Ничего, это бывает. Потом. Можно, я пока не буду вынимать? Не хочется расставаться.

— А что уже пора?

— Нет, что ты! Просто я неправильно выразился. Не хочется разъединяться. Мы сейчас одно целое, понимаешь?

— Тогда можно. Только можно я ноги вместе? Мне так удобнее будет.

— Давай, — Славик приподнялся на пальцах ног, Татьяна свела ноги вместе и удовлетворённо вздохнула:

— Вот так лучше. Лежи сколько хочешь. Только на грудь не дави.

Славик приподнялся, устроился на локтях поудобнее и начал нежно целовать Танюшку в губы. Она так же нежно отвечала и гладила его ладонями по спине. Сколько времени это длилось, они не знали. Наконец, Татьяна оторвалась от губ Славика и, покраснев, смущённо сказала:

— Славик… Мне надо…

— Конечно, Тань, — он с сожаление вышел из её лона и встал с кровати, протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она руку приняла, и встала, прикрывая другой рукой грудь:

— Ну не смотри, пожалуйста.

— Тань, ты такая красивая…

— Всё равно, не смотри, я пока стесняюсь. Потом насмотришься.

— Ладно, — Славик со вздохом отвернулся.

Татьяна быстро скатала испачканное покрывало и унесла с собой в ванную. Славик было сунулся за ней, но был остановлен Таниным:

— Ну Сла-авик, ну пожа-алуйста! Я быстро.

Славик сходил на кухню, включил уже остывший чайник, постоял у окна. Услышав стукнувшую дверь ванной, вернулся туда, принял душ, вытерся большим махровым полотенцем, и так как халат надела Татьяна, пошёл в спальню гол как сокол.

Там Татьяна в его халате наводила порядок.

— Хозяйственная ты моя, — облапил Славик Танюшу.

Татьяна обернулась, бросила мимолётный взгляд на живот Славика, опять запунцовела лицом и спросила:

— Ты… Опять хочешь?

— Хотелось бы, Тань, но мы потерпим. Я ж понимаю.

— Спасибо, Славик. Но, если ты очень хочешь…

— Спасибо, милая. Потом. Когда тебе можно будет. Договорились?

— Да… И это… Пожалуйста, одень что-нибудь, ты меня смущаешь…

Потом они сидели на кухне и пили чай с печеньками, болтали о том, о сём. Вдруг Таня спросила:

— Слава, можно я пока у тебя поживу? В кампусе никого, до занятий ещё неделя… Расставаться не хочется, — добавила она, опустив глаза, — …можно?

— Тань, ну, конечно можно. Живи сколько хочешь. А хочешь — совсем переезжай.

— Спасибо, Слава, — Таня взглянула повеселевшими глазами, — а насовсем нельзя. Родители на самом деле искать начнут. Я ж девушка домашняя. В кампусе-то я ночую только когда занятия допоздна.

— Так скажи, что расписание изменилось.

— Нельзя, — вздохнула Татьяна, — во первых, это легко праверяется, а во-вторых мне и дома надо бывать. Я у них одна. Они переживать будут. И вообще… Давай не будем торопить события? — она виновато взглянула на Славика, — Не хочу тебя связывать. Вот когда ты меня полюбишь…

— Тань, да я уже…

— Подожди, — Танечка прикрыла ему рот пальчиками, — не торопись. Это ещё не от сердца. А я хочу, чтоб от сердца, чтоб навсегда… — на Славика смотрели глаза мудрой женщины.

— Да я…

— Не торопись, — пальчики опять ласково прикоснулись к губам Славика, — хорошо?

Славик поцеловал эти пальчики и согласно промолчал.

* * *

А Танюшка оказалась на удивление весёлой, заводной девчонкой и лёгкой на подъём. С ней было легко и просто. Они часто дурачились, шутили, подкалывали друг друга. По выходным они частенько ездили на озёра, ходили в кино и на дискотеки, побывали на всех экскурсиях, обошли все музеи Торонто и другие достопримечательности. Она охотно и старательно училась сексу, иногда придумывая такое, что и Славик тушевался. Она полностью раскрепостилась и довольно скоро из неуверенной в себе, закомплексованной девицы превратилась в сногсшибательной красоты молодую леди, достойную кисти великих живописцев. Славик часто и с удовольствием её фотографировал и дома, и на природе, и в поездках, в-общем везде, где только можно. Лучшие её фотопортреты висели по всем стенам его дома. Но в стиле «ню» Татьяна отказывалась позировать категорически. А все увещевания Славика, что у неё обалденная фигура и прочие прелести привели к тому, что Татьяна сказала категорическое «НЕТ». Как припечатала. Когда надо, она умела настоять на своём. На просьбу объяснить причины ответила:

— А если кто-то украдёт эти снимки? Ты видишь, что в Интернете творится? Мужья выставляют голых жён, братья — сестёр, парни — подруг. А я не хочу, чтобы на мои портреты дрочили прыщавые подростки. Я — твоя и больше ничья. Всё. Сам — смотри сколько угодно, больше — никто. Она разделась и начала ходить по дому обнажённой. Славик тихо балдел.

С тех пор Славик стал пользоваться этой уловкой: частенько заводил такие разговоры и Татьяна повторяла этот последний довод, а Славик смотрел на неё и тащился. Татьяна всё прекрасно понимала, но делала вид, что она блондинка. Иногда, под настроение, Танька при этом ещё и начинала хулиганить: показывала стриптиз в виде упражнений из своей программы по художественной гимнастике. Славик терпел до последнего, а потом не выдерживал и набрасывался на неё аки зверь во время гона. Танюха только коварно посмеивалась. Вот так они и жили.