Долг сердца - [47]

Как назло, на понедельник была запланирована операция протезирования двух клапанов сердца, с которой я справился с большим трудом. Но по ходу операции возникла необходимость дополнительного шунтирования правой коронарной артерии. Ничего проблематичного в этом нет. Но все же техника наложения анастомозов на двухмиллиметровый сосуд несколько иная, чем при протезировании клапана. Я человек не гордый и четко понимаю, что интересы пациента всегда на первом месте. Пришлось звать на подмогу коллег. Все закончилось благополучно, но для меня на всю жизнь стало правилом не заниматься тяжелыми или травмоопасными бытовыми работами.

Еще немного о значимости психологических факторов в хирургической деятельности. В медицине есть неписаные правила. Одно из них – не лечи себя и своих родных. В таких случаях очень высока степень субъективного восприятия пациента. К близким людям у нас особое отношение, которое нередко мешает увидеть совершенно очевидные для постороннего взгляда факты. Да и принять решение о проведении каких-либо рискованных, но необходимых процедур, а тем более операции, весьма непросто. Супруга академика Ивана Степановича Колесникова умерла от туберкулеза легких, диагностированного незадолго до ее смерти, в то время как сам Иван Степанович за много лет до этого получил Ленинскую премию (высшая научная награда в СССР) за разработку методов хирургического лечения именно туберкулеза легких. Михаил Иванович Лыткин настолько боялся осложнений при использовании центральных венозных катетеров, что не позволил ставить его своей супруге, заболевшей инфекционным эндокардитом, даже при необходимости многократного внутривенного введения препаратов в течение суток. Одноразовых флексюль тогда еще не было, и приходилось пунктировать вену по несколько раз в день. Однако психология есть психология – субъективное отношение не позволило принять, возможно, наиболее правильное решение.

Один из вариантов влияния психологического состояния человека на результат – тяжесть груза ответственности или возможных последствий. Нарисуйте линию на полу и пройдите по ней, не сбиваясь. Легко. А попытайтесь пройти даже не по канату, в по карнизу в полметра шириной, но расположенному на высоте хотя бы третьего этажа. Вряд ли получится. Даже и пробовать не стоит. Но если же отключить на время мозги, то получится наверняка.

Однажды такой случай произошел у нас в клинике. У женщины шестидесяти с небольшим лет, фигурой напоминавшей колобка, через двое суток после операции на сердце случился острый психоз. К сожалению, такое встречается нередко, но, к счастью, в большинстве случаев проходит достаточно быстро и бесследно. Пациентка на тот момент была переведена из отделения реанимации в палату интенсивной терапии, где уже можно вставать и ходить по палате. Не знаю, что ей пришло в голову, но она решила выйти в окно. Палата же находилась на третьем этаже здания дореволюционной постройки с высоченными потолками. Окна там тоже были высоченные, значительно превышающие по высоте рост пациентки. Она вышла на карниз шириной 40–50 сантиметров и дошла по нему до следующей палаты. Тут она, видимо, что-то поняла и стала громко кричать. Все это происходило около 8 утра, когда врачи уже приходят на работу. Один из молодых ординаторов вышел за ней на карниз, но что делать дальше, не знал. Попытались открыть окно в соседней палате, за которым она стояла, чтобы впустить ее обратно, но старая рама присохла и не поддавалась. Тогда более опытный коллега, зашедший в отделение интенсивной терапии посмотреть своих пациентов, подушкой выдавил стекло в соседней половине окна, и даму втянули обратно. И смех и грех! Неосознанные действия были безошибочными, понимание опасности сразу изменило ситуацию в худшую сторону.

Яркий пример такого рода произошел с одним из известных кардиохирургов. У его близкого друга, тоже врача, был приобретенный порок сердца в виде резкого аортального стеноза. С такой патологией люди живут долго, потому что она формируется постепенно на протяжении многих лет. Суть ее в том, что за счет склеротических изменений створок клапанное отверстие сужается и появляется градиент давления между левым желудочком и аортой. В норме никакого градиента нет, а тут он появляется и постепенно нарастает. Но, как уже говорилось, процесс этот небыстрый, а потому успевают включиться компенсаторные механизмы. К тому же нагрузка в этом случае падает на левый желудочек, являющийся самым мощным отделом сердца. Все это позволяет пациентам длительное время чувствовать себя достаточно хорошо, пока не появляются симптомы болезни (головокружения и обмороки, боли в сердце, а на поздних стадиях и одышка).

Ситуация была неординарной как с психологической точки зрения, так и с чисто клинической. У пациента, имевшего к тому же большую массу тела, развился отек легких, потребовавший перевода его на искусственную вентиляцию легких и экстренного проведения операции на сердце. Было выполнено протезирование аортального клапана, но никто не обратил внимания, что операционная сестра подала протез в перевернутом положении, то есть открывался он только в обратном кровотоку направлении. Пришлось перешивать протез заново. А это лишнее время пережатия аорты, когда миокард не кровоснабжается и его жизнеспособность поддерживается периодическим прокачиванием через коронарные сосуды холодового раствора с высоким содержанием калия, что не позволяет сердцу сокращаться и предохраняет сердечную мышцу от гибели.