Долг (Приказы не обсуждаются) - [31]

Глава 24. Личи

Спускаясь по мраморной больничной лестнице, Игорь думал, что это какое-то наваждение. Оно должно пройти, стоит ему доехать до работы и заняться делами, которых невпроворот. Но на протяжении всей дороги он думал только о ней. И хотя ему казалось, что он периодически вспоминал её руки, повязку на глазах, просвечивающую через рубашку грудь, потому как он совсем не помнил дороги и как добрался до отдела, было ясно, что мысли его были только об этой девочке!

— Ведь я должен думать о ней, — уговаривал себя Игорь, — она потерпевшая по моему материалу. Это естественно, что мне надо анализировать её поведение, голос, произнесённые слова и их интонацию. Гадать, почему она не называет преступника. Кем он ей приходится? Или она действительно его не знает? Может, догадывается? Тогда почему молчит?

Придя в кабинет, Игорь достал из сейфа девять материалов, находящихся у него на исполнении. По двум из них сроки закончились вчера, и теперь любая проверка руководства грозит большой взбучкой.

По одному из них, он никак не мог отловить заявителя, который постоянно жаловался на своего соседа по лестничной площадке — олигофрена маленького роста, в очках с огромными диоптриями в коричневой пластмассовой оправе. Сквозь эти очки, глаза его становились похожими на два биллиардных шара с номерами в центре, и двигающимися по ним вверх и вниз расчёсками ресниц.

Заявитель утверждал, что по вечерам, этот парень облучает его неизвестным прибором, заставляя продать квартиру. А когда заявитель звониться к нему, и просит прекратить безобразие, парень, глядя сквозь свои специальные очки, склонив голову на бок, пытается его гипнотизировать, ехидно улыбаясь.

— Господи, сколько идиотов в нашей стране! — перечитывая заявление, произнёс вслух Игорь.

Второе заявление было от двух бабушек — сестёр. Обеим было уже за девяносто. Жили в отдельной двухкомнатной квартире на четвёртом этаже. Родственников у них не было. Обе страдали склерозом. Как блокадницы, получая солидные пенсии, прятали их друг от дружки. А через некоторое время, снова перепрятывали, а потом ещё раз и ещё. Пока не забывали, куда! Между собой не ссорились и друг другу помогали искать. А не найдя, обращались в милицию по поводу неизвестных, которые неустановленным способом проникали в их квартиру и похищали деньги.

Бабушек знали давно. Обращались они с таким заявлением регулярно. И на них не обижались. Надо было просто выйти в адрес и провести несанкционированный обыск, чтобы найти деньги и вернуть. Беда заключалась в том, что они обе очень плохо слышали, и не знали времени. Спали в любое время суток, и на улицу тоже выходили, когда хотели. Звонить было бесполезно. Единственный способ — это отлавливать при входе или выходе из квартиры.

— Надо бы сделать от их квартиры ключ, — подумал Бойдов, — чтобы не заморачиваться с засадами. Возьму с собой Вилинского. Пока лазаю по бабкиным тайникам, он сбегает в мастерскую сделает дубликат.

Игорь прикрепил полученное от Юли объяснение к телефонограмме и стал звонить ей домой, в надежде застать кого из родственников. Трубку никто не брал.

Он стал просматривать другие материалы. Раскладывая их по важности и срокам исполнения.

Так, — говорил он себе, — вот этот в первую очередь.

Оставалось ещё два дня. Но материал был с красной пометкой начальника, и контрольной карточкой, на которой красовались множественные автографы руководителей всех рангов.

Суть материала была в следующем:

Кто-то вдоль всего жилого дома огромными буквами написал: «Машка — проститутка, даёт за пятьдесят баксов», и номер телефона.

Вроде как ничего страшного, тем более, что дворники в тот же день всё закрасили. Но Машка в этом доме жила единственная, ходила в десятый класс, номер телефона её совпадал с указанным, а папа у неё был одним из партийных лидеров. Успел сфотографировать надпись и направить самому главному по фамилии Личин. Что-то в этой фамилии показалось Бойдову знакомым. То ли во сне снилось, то ли читал где. Но он не стал на этом зацикливаться, было много работы.

И каждый день, кто только из руководства с большими звёздами не звонил на все телефоны отделения. Представляясь «от Личина», требовали проведения комплекса мероприятий, регулярных отчётов по их результатам, выявления всех подозреваемых лиц и привлечение их к строжайшей ответственности. Составления идиотских справок, тупых отчётов. Угрожая в случае неисполнения, принятием каких-то мер. Угрожали увольнением!

Как только Бойдов появлялся в отделе, ему кричали девочки из канцелярии, что опять звонили от Личина. Прибегали сотрудницы паспортной службы и инспекции по делам несовершеннолетних, жаловались на звонки, а затем участковые инспектора. Всех их достали эти Личины. И они уже умоляли Игоря, наконец, найти наглеца, который возмутил спокойствие столь уважаемых людей. Складывалось впечатление, что отделение милиции находится в окружении этих невидимых Личи, ряды которых увеличиваются с каждым днём. Кольцо сужается и скоро наступит развязка. Они проникнут внутрь отделения, внутрь кабинетов, внутрь самих сотрудников. Останется тогда кто-нибудь, кто сможет хотя бы выслушать покалеченного, ограбленного, просто обиженного обыкновенного гражданина?