Долг и страсть - [6]

Лора спускалась вниз к завтраку, когда из кабинета отца донеслись мужские голоса. Глубокий, характерный тон принадлежал Алексу, и она испытала сильное волнение от неожиданной перспективы увидеть его в начале дня. Может быть, он пришел, чтобы просить у отца ее руки? О, как Лора надеялась на это! Она едва дышала, охваченная любовью и страстным желанием.

Затем Лора застыла в дверном проеме, не веря своим глазам. Алекс повернул отца лицом к книжным полкам. Отец не сопротивлялся; он был явно ошеломлен. Алекс пытался связать его руки за спиной длинным шнуром.

Лора в ужасе бросилась к мужчинам.

– Что ты делаешь? Немедленно прекрати!

Она оттолкнула Алекса и принялась развязывать шнур. Алекс ухватил ее за запястья.

– Прости, Лора. Я надеялся, что ты будешь свидетельницей.

– Свидетельницей чего? Почему ты обращаешься с моим отцом, как с преступником?

– Я искал бумагу и перо, чтобы оставить записку для тебя, когда внезапно обнаружил эти серьги в ящике стола. – Он кивнул в сторону пары больших голубых бриллиантов, лежавших на письменном столе. – Они особенные, и я сразу узнал их. Они были украдены у герцогини Ноулз вместе с ожерельем, которое включало бриллиант «Голубая луна».

Лора ошеломленно смотрела на драгоценные камни, не понимая, как они оказались здесь. Последние две недели в обществе живо обсуждали дерзкое ограбление.

– Должно быть, это ошибка. Мой отец не вор. – Лора коснулась руки отца, умоляя: – Скажи ему, папа! Скажи, что ты не крал эти серьги.

Его серые глаза помрачнели в замешательстве, он покачал головой.

– Я уже объяснил ему это, дорогая. Однако он не верит.

– Вероятно, кто-то другой оставил эти драгоценности здесь, чтобы тебя обвинили в преступлении. – Лора повернулась к Алексу. – Ты должен поверить отцу и помочь нам найти того, кто сделал это. Пожалуйста, по крайней мере ты должен предоставить ему такую возможность.

Алекс какое-то мгновение смотрел на нее своими темными глазами и, казалось, испытывал внутреннюю борьбу, пытаясь решить дилемму. Он отвернулся, затем вновь посмотрел на Лору.

– Сожалею, но твоего отца следует доставить на Боу-стрит для допроса. Судья решит, как поступить с ним.

Лора едва могла поверить, что Алекс – тот самый человек, который развлекал ее своим добродушным подшучиванием, нежно целовал ее и пробуждал в ней страстное желание.

– И что тогда будет с отцом? Его обвинят на основе твоих свидетельских показаний и приговорят к смерти.

Алекс посмотрел на нее холодным отчужденным взглядом.

– Мое решение остается неизменным. Надеюсь, со временем ты поймешь, что у меня не было иного выбора. Пожалуйста, постарайся понять, я выполняю свой долг.

Когда он повернулся, чтобы продолжить связывать руки ее отца, Лора поняла, что Алекса нисколько не волновала их судьба. Он не проронит ни единой слезинки, даже если отца повесят. Лору охватил безумный страх. Она не допустит, чтобы это случилось, не должна допустить. В отчаянии она схватила перочинный нож…

Лора глубоко вздохнула, отбросив нахлынувшие воспоминания. Даже по прошествии десяти лет она все еще испытывала боль, оттого что Алекс не хотел поверить в добропорядочность ее отца. Графа не интересовали другие объяснения, как могли драгоценности оказаться в письменном столе отца. Он обращался с ним, как с заурядным вором, обязанным подчиниться его воле.

Лора снова посмотрела в просвет между шторками. Если бы это не было величайшей глупостью, она с удовольствием открыла бы дверцу кареты и, увидев испуганное выражение лица Алекса, устроила бы ему скандал, высказав все, что думает, в присутствии прохожих. Много раз она представляла это столкновение, воображая, как устроит ему разнос, не стесняясь в выражениях, по поводу его предательства.

Но не сейчас, поскольку это помешает ее плану. Бриллиант «Голубая луна» все еще не нашли. Если Алекс узнает, что она вернулась в Лондон, то вероятно, потащит ее в полицейский участок и обвинит в соучастии.

Вцепившись в край окошка, Лора хотела, чтобы Алекс повернулся к ней лицом. Ее обуяло нездоровое желание увидеть шрам на его щеке. Вопреки сообщению в газете, это она бросилась на графа с перочинным ножом, а не ее отец. Алекс, должно быть, солгал, посчитав слишком унизительным то, что слабая женщина одержала верх над ним…

– Вам будет более удобно на сиденье, дорогая, – раздался откуда-то отдаленный голос.

Лора вздрогнула и, повернувшись в согнутом положении, едва не потеряла равновесие. Опершись рукой о пол, она растерянно оглядела помещение кареты.

Словно по волшебству в темном углу возникла загадочная личность. Глаза Лоры привыкли к полумраку, и она различила стройную фигуру женщины в дорогом черном платье, которое сливалось с кожаной обивкой сиденья. Шляпа с вуалью, украшенная бриллиантовым плюмажем, скрывала черты женщины. Ее величественный голос показался знакомым. Кто она? Лора не хотела оставаться дольше в карете, боясь быть узнанной.

– Я… я прошу прощения… – Вспомнив о своем намерении притворяться служанкой, она заговорила с акцентом, характерным для простолюдинов. – Простите, миледи. Я не заметила вас здесь.

– Несомненно.

В голосе леди прозвучала явная насмешка, отчего Лора покраснела. Что подумала эта женщина об ее необычном поведении?