Документы и воспоминания - [32]
В указанном направлении намерен продолжать беседы -- гр[аф] Роджиери точно желает контакт. Разговор велся совершенно доверительный и получастный -- иначе я и не мог выступать. В лице А.Ф. Гамма имеем сторонника.
Бар[он] Остен Сакен.
Копия
50. Подпоручик Эбергардт -- Бермонту-Авалову
Берлин, 18 октября 1919 года
Многоуважаемый господин полковник,
Работа наша по получению танков, наконец, привела к желаемым результатам, и если и дальше нам удастся провезти танки через границу, то через недели полторы я привезу в Митаву 8 штук.
Фирма Гетте поставляет нам 8 штук танков взамен права вывоза леса на 400 000 марок, согласно условиям, подписанным гр[афом] Паленом и находящимся на руках у лейтенанта Кумме. До вступления во владение лесом мы вносим залог в 200 000 марок. Сумма эта должна быть внесена на днях и обещана мне шт[абс]-капитаном Черемисиновым. Сегодня я вернулся из Дессау, где смотрел танки, которые на днях начну грузить. Самое сложное в этом деле -- провоз в Митаву. Для этого я вошел в соглашение с экспортной конторой, которая берется под видом сена или другого материала доставить их до границы. Через границу я думаю переправить их своими средствами, для сего все подготовительные работы мною уже налажены. Все дело в том, что доставка эта будет стоить больших денег, а их-то у меня нет. Само собою разумеется, что эксп[ортная] контора берет за это дело очень дорого, около 4000 мар[ок] за танк, что составляет уже 32 000 м[арок]. Кроме того, для перехода границы и всяких неожиданностей необходимо иметь деньги для подкупа, так что я считаю, что мне для доставки 8 танков немедленно нужно не менее 40-50 000 марок, иначе я отправить их не могу. Кроме того, срочность играет громадную роль, т[ак] к[ак], во-первых, с каждым днем работать становится труднее, все мы под надзором и в подозрении, а затем, 8 танков представляют настолько важную боевую единицу, что срочность их доставки вопрос первостепенный. Кроме сего, необходимо для отряда танков [иметь] грузовики, монтерскую, бензоль и проч., что мне предложено через ту же фирму весьма дешево (в среднем, грузовик на резиновом ходу около 25 000 мар[ок]).
Для получения этого материала также необходим задаток. Необходимо также немедленно купить хорошую машину со всеми принадлежностями для командующего армией, о чем я уже докладывал бар[ону] Энгельгардту и на что просил у него денег. Ввиду всего вышеизложенного прошу Вас, господин полковник, в срочном порядке сделать распоряжение о немедленной выдаче мне здесь, если это возможно, или о весьма срочной высылке мне денег, по крайней мере 50 000 мар[ок] для отправки танков, если же возможно, то и на покупку остальных машин, чтобы в один раз все переправить.
Особенно подчеркиваю, что вопрос это особой срочности и в случае проволочки может пропасть все дело. Об отправке и о дне перехода границы я буду Вам телеграфировать, причем слово танк заменяю словом "Вертпакет" 49, прибытие на границу -- Анкомме нах хаузе 50, прибытие в Митаву -- Рюккер нах хаузе 51.
О получении этого моего письма прошу немедленно сообщить мне по телеграфу, а также сообщить насчет денег. Для того, чтобы я знал, что именно это письмо получено, прошу упомянуть в телеграмме слово "Вертпакет".
Благодаря работе Антанты сейчас мы настолько стеснены в работе, что приходится все делать конспиративно. О том, что у капит[ана] Непорожного на Карлсбад, 5 был обыск, Вам, наверно, уже известно. Я не знаю, какие шаги предприняты по этому поводу капитаном, но думаю, что следовало бы протестовать официально от имени армии, т[ак] к[ак] кап[итан] Непорожный ведь является оф[ициальным] представителем армии в Берлине и не может подвергаться такому обращению со стороны тайной герм[анской] полиции. Если успею получить завтра донесения Мор[ского] агенства, то приложу их, в противном случае отправлю потом. Еще раз, многоуважаемый господин полковник, покорнейше прошу Вас немедленно дать мне ответ, т[ак] к[ак] весь успех заключается в срочности.
Искренне уважающий Вас подпор[учик] Эбергардт.
Копия
51. Подпоручик Попов -- Бермонту-Авалову
Берлин, 18 октября [1919 года], 14 часов
В[есьма] секретно и подлежит уничтожению.
Дорогой и обожаемый командир.
С большим волнением и радостью получаю сведения о Вашем первом выступлении на арену чести и славы, во имя спасения нашей Родины. От всей души имею честь поздравить Вас с священным походом против врагов Единой и Неделимой России и молю Бога, чтобы он даровал нам победу и открыл дорогу на красный Петроград, где нас ждет смерть и счастье Родины...
Сегодня в немецких войсках есть сообщения, что Петербург уже взят войсками Юденича. Публика к этим сведениям относится сдержанно, считая их тенденциозными. Так, сегодня распространился газетный слух, что союзный флот бомбардирует окрестности Риги и нанес чувствительное опустошение в рядах Ваших войск. Вчера передавали, что союзники поставили ультимативное требование очищения окрестностей Риги и бомбардировка -- репрессии за неисполнение ультиматума. Германское общественное мнение на Вашей стороне. "Поход на Ригу -- поход на Антанту", вот как объясняют немцы Вашу боевую операцию. Многих удивляет, почему Вы до сих пор не заняли Ригу со своей 120 000 армией. Многие восхищаются полк[овником] Вырголичем, который, заняв окрестности Шавли, объявил их сразу русской территорией. То же самое ожидают и от Вас. Тактику германского правительства к прибалтийскому вопросу трудно выразить точно. Правительство, напуганное блокадой и другими репрессиями Антанты, мечется и, по-видимому, не знает, что и делать. Левые круги то и дело осаждают правительство и рейхстаг запросами о принятых мерах для удаления войск из Курляндии. Также настаивают о закрытии нашего вербовочного бюро. Правительство, конечно, сулит им обещания и больше ничего... На днях у нас в бюро был обыск. Три немецких солдата и один австриец донесли в тайную полицию, что мы вербуем немцев и отправляем их в советскую Россию. По этому доносу полиция и сделала "поверхностный" обыск и, конечно, ничего существенного не нашла, а на прощание заявили: "Все же мы докажем, что вербуете немцев". Относительно вербовки русских они не заикнулись и устраивали вид, что это их не интересует.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.