Доктрина смертности - [5]

– Мы почти ничего не знаем о том, кто такой Каин в реале, – напомнила Сара. – Я прочла все статьи о нем; кроме сплетен, ничего нет. На самого геймера никакой информации: ни фоток, ни видео, ни аудио… Полный ноль. Он как фантом.

– Это же виртнет, – сказал Брайсон. – Тут все выдумки становятся настоящими. В том-то и смысл.

– Нет, – покачала головой Сара. – Каин – геймер, живой человек, заходит в виртнет через гроб. Слухи, новости… ему не скрыться от общественности. Рано или поздно Служба безопасности выяснит, кто такой Каин.

– Эй, ребята, вы обо мне не забыли? – произнес Майкл. – Это мне тут плохо, и это обо мне вы должны заботиться. Хватит лажать. Проявите внимание!

Брайсон посмотрел на него с искренним беспокойством.

– Чувак, мы не забыли. И да, прости, я рад, что это случилось не со мной, а с тобой. Я понимаю, отговорить самоубийцу от прыжка в воду – это квест, да только кто ж знал, что тебе предстоит отговаривать от прыжка настоящего самоубийцу?!

– Мне ни фига не лучше, – пожал плечами Майкл. На самом деле ему уже стало легче в компании лучших друзей, просто его грызло изнутри нехорошее чувство. Очень нехорошее, прилипчивое.

Сара подалась к Майклу через стол и взяла его за руку.

– Мы понятия не имеем, каково тебе пришлось, – тихо произнесла она, – глупо было бы утверждать обратное. Однако мне правда жаль, что так вышло.

Майкл покраснел и уставился в пол. Спасибо Брайсону, вернул их к реальности.

– Мне надо отлить, – объявил он, вставая из-за столика. Даже такие мелочи были предусмотрены: пока тело в гробу избавлялось от лишнего, геймер виртуально тоже ходил по нужде. Все в виртнете соответствовало действительности. Абсолютно все.

– Мило, – вздохнув, произнесла Сара и отпустила руку Майкла. – Ничего не скажешь.

3

Они проговорили еще где-то с час, потом условились встретиться наяву. Брайсон дал слово, что, если до конца месяца они не сдержат своего обещания, он начнет отрезать в день по пальцу… правда, не у себя, а у Майкла. Троица рассмеялась. Юмор и незатейливые шутки – вот чего им так не хватало.

Когда они распрощались у портала, Майкл вынырнул и прошел привычные процедуры отсоединения от гроба. По пути к Креслу он машинально взглянул на рекламу «Бездны» за окном; в который раз проникся жгучей завистью и едва не захлебнулся слюной. Он почти уже сел в Кресло, но в последний миг передумал: усталый и разбитый, он уснул бы, а спать в Кресле – не дело. Потом тело хрустит в тех местах, в которых ему хрустеть не положено.

Майкл вздохнул и, пытаясь не думать о самоубийце по имени Таня, из последних сил доплелся до кровати. Рухнул на нее и погрузился в забытье без сновидений.

4

Просыпаясь утром, Майкл будто вылуплялся из кокона. Умная сторона его мозга целых двадцать минут уговаривала глупую сторону, дескать, прогулять школу по мнимой болезни – плохая идея. За эту четверть Майкл и так семь раз сказывался больным. Еще раз или два, и администрация за него возьмется.

Ночью ему стало только хуже, и от воспоминаний о падении в бухту вместе с Таней крутило в животе. Впрочем, Майкл кое-как усадил себя за стол позавтракать – няня Хельга приготовила яйца и бекон. За нее – такое услужливое и полезное домашнее приложение – Майклу следовало благодарить богатых родителей. Те часто разъезжали по миру, и конкретно сейчас Майкл даже не мог вспомнить, когда они уехали или когда собираются домой. Впрочем, вину они заглаживали щедрыми дарами. Майкл просто не успевал скучать по родителям.

– Доброе утро, Майкл, – поздоровалась Хельга, говорившая с легким немецким акцентом. – Смотрю, ты хорошо выспался.

Он что-то пробормотал в ответ, и Хельга улыбнулась. Вот за это она Майклу и нравилась: ты поутру рычишь как животное, а она и не думает обижаться. Ей просто все равно.

А еще она вкусно готовит, почти как в виртнете. Майкл умял завтрак, все до последней крошки, и поспешил из дому – чтобы не опоздать на поезд.

5

На улице бурлили толпы народу: всюду – костюмы, юбки, стаканчики кофе. Людей было так много, что казалось, будто они, подобно раковым клеткам, множатся прямо на глазах! Глядя на лица прохожих, Майкл всюду видел одно и то же скучающее, усталое – и очень знакомое – выражение. Все эти люди еле-еле проводили положенное время на скучной работе или в школе за партой, а после спешили домой, в виртнет.

Майкл шел через поток горожан, ныряя то в одну сторону, то в другую, вниз по проспекту. Потом свернул направо, чтобы срезать, как обычно, дорогу – через узкий замусоренный переулок. Глядя на горы отходов и пустые контейнеры, Майкл мысленно задавался вопросом: неужели так трудно сбрасывать мусор в большие металлические приемники? Правда, в такое утро, как это, видеть пустые пакетики из-под чипсов и банановую кожуру было куда приятнее, чем угрюмые серые массы людей.

Майкл уже почти прошел переулок, когда за спиной взвизгнули покрышки, и заурчал автомобильный движок. Майкл резко обернулся. Едва увидев серую машину, что ехала прямо на него, он моментально сообразил – это за ним. Цель водителя – он, Майкл, и добром это не кончится.

Майкл сорвался на бег. Чутье подсказывало: его хотят зажать в переулке. Выход внезапно сделался очень далеким. Черт, не успеть! Движок ревел все ближе и громче. Майкл во сне многое повидал и всякого натерпелся, однако сейчас он испытывал ужас, самый натуральный ужас. Глупо будет вот так умереть, если его, как жука, размажут по асфальту среди отходов.