Доктор 'смерть' - [2]

Следующее происшествие немало озадачило оперативную группу. В одной из квартир все в том же микрорайоне на Васильевском острове умерла пожилая женщина. Видимых следов насильственной смерти не было. Гражданка Панина лежала на кровати и, судя по возрасту, могла просто умереть. Но родственники, обнаружившие труп, настаивали, что Панину убили. В доказательство приводили пропажу из дома многих вещей и след укола на локтевом сгибе. Они подозревали, что убийство совершил специалист по эвтаназии - добровольному уходу из жизни при помощи врачей. Екатерина Дмитриевна Панина иногда высказывала желание умереть и просила сделать ей смертельный укол.

На этом серия убийств пенсионерок в одном микрорайоне прекратилась, чтобы возникнуть в другом, Петроградском.

Через два дня в квартире на Каменноостровском проспекте, 51 после пожара были обнаружены тела пенсионерки Терентьевой и ее дочери. Эксперты утверждали, что смерть обеих наступила от механической асфикции. К тому же молодую Терентьеву кололи ножницами. Изверги оставили на ее шее затянутый капроновый чулок. Во время осмотра трупа Заботкин обратил внимание на одну деталь - на локтевом сгибе пожилой Терентьевой имелся след от укола. Он тут же вспомнил, что такой же след, на той же руке, на том же месте был и у умершей Паниной.

Сергей Николаевич пока не догадывался, что эти крошечные ранки о чем-то могут говорить, кроме того, что обе женщины конечно же лечились и врачи им делали уколы. Просто совпадение? Но что-то подтолкнуло его проверить материалы осмотра трупов всех пенсионеров, погибших недавно на Васильевском острове.Он был поражен: у балерины Персияниной и ветерана труда Степановой также были следы от уколов именно на локтевом сгибе! Заботкин доложил руководству о своих подозрениях: группа преступников проникает в квартиры пенсионеров, вкалывают внутривенно какой-то препарат, от которого жертва становится беспомощной, затем душат капроновыми чулками и грабят квартиру. Он попросил сделать выборку похожих случаев по городу. Причем, не только по убийствам. Возможны просто грабежи и разбои.

Заботкин и его оперативники прошлись по всему учету преступлений в отношении пенсионеров. Анализ выборки ошеломил. Оказывается, начиная с 1997 года было совершено около пятидесяти грабежей и разбоев, похожих по своему характеру на совершенные недавно на Васильевском острове! Значит, банда действует давно. Но раньше преступники не убивали своих жертв. Теперь они обнаглели, стали более жестокими и циничными.

Выводы Заботкина были убедительными. О наглой банде было сообщено в МВД. По городу дали соответствующую ориентировку. Все подразделения должны были срочно сообщать во 2 отдел о преступлениях, связанных с инъекциями. Сергею Заботкину выделили специальную группу по поиску налетчиков-убийц. В нее вошли сотрудники из районов, где были совершены похожие преступления.

К этому времени эксперты предоставили информацию, что уколы потерпевшим делал профессионал. То есть, один из преступников должен быть врачом или санитаром. Теперь стало понятно почему все жертвы впускали убийц к себе! Скорее всего это был кто-то из персонала Скорой Помощи. Не исключались участковые врачи, работники поликлиник. Но мог быть и наркоман со стажем. Оперативники окрестили его "медбратом".

Отрабатывая версию "медбрат", группа Заботкина проделала титаническую работу по проверке медицинских работников города. В первую очередь были запрошены данные на медиков, отстраненных от практики решениями судов. Их тут же взяли под наблюдение. Впервые за историю Скорой Помощи Петербурга угрозыск изъял учетные карточки всех сотрудников этой медицинской службы. В руках оперативников оказалось более 2 тысяч фотографий врачей, санитаров, медсестер, водителей машин с красными крестами. Об этом не знал никто, кроме Главного врача и начальника отдела кадров Скорой. Соблюдая строжайшую тайну, розыскники приступили к внимательной отработке каждого подозреваемого. Таких оказалось около семидесяти. Это были мужчины в возрасте от 25 до 40 лет. За ними установили наблюдение.

В это же время оперативники посетили всех стариков, потерпевших от грабежей и разбоев. Пожилые, болезненные люди горько рассказывали о том тягостном дне, когда их обобрали. Все они говорили одно и то же: раздался звонок в дверь. Пришел врач из поликлиники, сказал, что у пациента плохие анализы. Он производил короткий осмотр, иногда мерил давление, затем предлагал сделать укол. После инъекции старики теряли сознание, а когда приходили в себя, видели свое жилище опустошенным. Медбрат и его вероятные подручные подвергали квартиры пенсионеров разграблению. Около тридцати потерпевших дали описание основного преступника, по которым были составлены композиционные портреты. Это был человек ростом около ста семидесяти сантиметров, нормального телосложения, лицо овальное, стрижка короткая. В остальном сведения очень часто были противоречивыми. Понятно, что слабые зрение и память, короткое время общения с посетителем, его возможная маскировка, не позволяли правильно уточнить детали.