Доктор Самты Клаус - [16]

Спасательный караван находился в пути уже вторые сутки. Настроение у путешественников было прескверное, за исключением идейного руководителя экспедиции, то есть доктора Самты Клауса. Хотя Самты и укачивало во время езды верхом на лихом Робине, все же он получал удовольствие. Потому, что мог командовать вволю громко и бестолково, и никто не привлекал его за это к уголовной ответственности. И еще потому, что остальные участники похода чувствовали себя куда хуже, чем Самты.

Надо признать, что местность, в которую судьба забросила добровольных спасателей по глупой инициативе Чака с пейсами, оказалась мало пригодной для комфортабельного путешествия. Да и откуда было знать сугубо городским людям о всех прелестях передвижения по глухим джунглям, к тому же без крупномасштабной карты? Под ногами у них кишмя кишели разнообразные вредные насекомые и ползучие гады. С лиан и деревьев тоже свешивались гады и сыпались насекомые. В противном душном воздухе летало еще больше насекомых, жужжащих и больно жалящих, оставалось только радоваться, что ползучие гады летать не могут. Да и сами лианы и деревья напоминали скорее колющие и режущие предметы, чем мирных представителей растительной флоры. Когда светило солнце, было жарко и потно. Когда шел тропический ливень — мокро и грязно. Сознаться в том, что путешествие оказалось зряшной затеей, и вернуться назад спасателям было стыдно. Идти вперед — неохота и очень чревато телесными травмами.

Кен и Ким потихоньку ворчали, но затеять драку опасались на виду у железной суковатой палки. Пит Херши вздыхал и думал про себя: что уж лучше делать двадцать отжиманий на пляже, чем погибать в джунглях на одних незрелых бананах. Чак с пейсами проклинал свой длинный язык и в утешение рисовал на встречных деревьях: «21 — всегда одно» розовым маркером. Робин Конфундус Гуд порой рыл ногой землю, взбрыкивал и получал тут же по шее, все время плакал о том, какой он Попадопулос, и что паек оказался вовсе не наркомовский, и даже не усиленный.

Напротив, мисс Авас стойко переносила трудности пути и вверенную ее попечению железную суковатую палку. Она вообще была примерной девочкой и отличницей в колледже, где до этого времени второй год изучала историю гренландского искусства. Мисс Авас шагала по джунглям и размышляла, что если бы сейчас ее видела дорогая мамочка, то осталась бы очень довольной своей послушной доченькой. Потому что эта доченька помогает прекрасному хромому доктору выполнять долг перед несчастными людьми, беспрекословно подчиняясь всем его приказаниям и угадывая каждое его желание, правда не всегда правильно.

Доктор Клаус ни о чем вообще не думал, а считал встречные деревья. Потому, как только число их достигло бы 12345, то тут же Самты объявил бы перекур и отдых. Это он сам так решил, а не кто-то умный ему подсказал.

— Все, привал, — объявил, наконец, Самты и лягнул изо всех сил лихого Робина: дескать, дубина ты этакая, спускай меня на землю! Не то, чтобы Самты досчитал до 12345, а только он сбился еще на середине, и почел за лучшее устроить отдых немедленно: — Ты, Пит, пошарь по окрестностям в смысле жратвы. Вы, Ким и Кен, разводите костер, но не как в прошлый раз, в смысле без помощи направленного взрыва. Ты, Кики, отгоняй мух и насекомых, в смысле от меня. А ты, Чак, спой что-нибудь, в смысле позитивной попсы.

— А я? — обиженно захныкал Робин, которому показалось, что его опять незаслуженно позабыли.

— А ты можешь свободно пастись, — милостиво и справедливо разрешил ему Самты. — В смысле гуляй по травке, но не лопай неспелую фрукту.

После раздачи общих идейных приказаний жизнь на привале потекла своим чередом. Ким и Кен натрясли из карманов пороху и с веселыми шутками-прибаутками подпалили шесть соток джунглей. Робин ковырял пальцем кокос. Чак во всю глотку пел колыбельную из репертуара Бритни Спирс. Кики колотила суковатой железной палкой по назойливым тарантулам и сколопендрам, а доктор Клаус пытался заснуть в этом бардаке, для удобства положив голову на муравейник. Идиллия продолжалась до тех пор, пока из джунглей с диким криком не выкатился колобком толстый Пит:

— Прохлаждаетесь? Ну-ну, прохлаждайтесь и дальше! — с торжествующим ехидством сообщил он и перестал выкатываться колобком. Заметим кстати, что на привале никто и не думал прохлаждаться ни ближе, ни дальше. Потому что в данной обстановке, созданной идейным руководителем, это вообще было невозможно.

— Ты толком говори, что стряслось? — Самты без энтузиазма поднял голову с муравейника и посмотрел на очумелую физиономию индейца.

— Я нашел люк! — гордо ответил ему Пит. — Там! Вдали за рекой! Где погасли огни!

— Какой еще люк? — насупился Самты, а Кики, угадав его желание, подала скоренько железную суковатую палку. — Ты не мудри, ты пальцем покажи.

— Люк как люк. Дыра в земле. А сверху крышка, как у кастрюли… Зачем же сразу бить? — заобижался Пит, но пальцем все же показал: — Во-он за теми стройными пузатыми баобабами. В аккурат возле осиного гнезда. Где зыбучие пески. Рядом, у сапного лошадиного кладбища.

— Так бы сразу и сказал, — недовольно проворчал Самты: палка в этот раз не понадобилась. — Идти лень. Но идти надо. Поглядеть, как там и чего.