Доктор Праздник - [3]

Не желая, чтобы давние подростковые фантазии брали верх над здравым смыслом, Тэйлор в лоб спросила:

— А ты случайно не торгуешь чем-нибудь? Ну, скажем, полисами страхования жизни или кладбищенскими участками?

— Кладбищенскими участками? — Потрясенный, Дрю пристально смотрел на нее целую вечность, прежде, чем заметил искорки в ее голубых глазах. И тогда он рассмеялся. — Я ничем не торгую. Но ведь ты мне не поверишь, если я скажу, что приехал ради того, чтобы найти тебя?

— Ну, конечно, — проговорила она с налетом беззлобного сарказма и похлопала его по плечу, быстро проходя мимо. — Папа дома. Он будет рад тебя видеть. Заходи, будь как дома. А я хотела бы прогуляться до темноты.

Он наблюдал за тем, как она легко упорхнула с крыльца и прошагала через двор, огибая двойной ряд припаркованных машин. И поскольку Тэйлор даже не оглянулась, он решил, что возникшее, как ему показалось, между ними напряжение существовало только в его воображении. А когда он попытался логически вывести, почему это его вообще тревожит, Тэйлор уже успела повернуть влево и направиться в сторону Главной улицы. И тут только до Дрю дошло, что он забыл предложить свои услуги.

— Подожди! Я с тобой! — Он без труда перескочил через ступени крыльца. Резкое соприкосновение с промерзшей землей стало для него своеобразной встряской, но он не замедлил шаг. Ибо не замедлила его и Тэйлор. Сожалея, что при нем нет кашне и перчаток, он стал ее догонять и наконец поравнялся с нею.

Когда он случайно задел ее руку, то она ее не отдернула, зато сунула ее в карман, подальше от искушения и от неприятностей. Он не был уверен, от чего именно. Но, вне всякого сомнения, она этим самым провела между собой и Дрю невидимую черту. Он задумался, уходит ли она от прошлого или прячется от общего с ним будущего. Но и в том, и в другом случае она словно вывесила предупредительный знак: «Частное владение — вход воспрещен».

Совершенно справедливо. Ибо это Рождество устраивалось ради Ноя. И ради него самого, с абсолютной честностью признавал он. Он хотел, чтобы у Ноя было Рождество, которое могло бы стать для него моральной опорой, Рождество, за которое он мог бы мысленно Держаться и которое мог бы вспоминать, когда жизнь демонстрировала бы ему свое несовершенство.

И он хотел бы, чтобы Тэйлор помогла ему создать такое Рождество по всем правилам. Она была в этом деле профессионалом. Никто не «организовывал» Рождество лучше, чем Бишопы. Когда мать Тэйлор умерла, то шестнадцатилетняя девочка стала поддерживать огонь домашнего очага и хранить душу Рождества. Именно этого он хотел для Ноя. Он хотел, чтобы мальчик сердцем и душой ощутил то же самое, что он видел в доме у Бишопов. Он хотел ощущения чуда, которое умела создавать Тэйлор. Он хотел, чтобы она научила его тому, как воплощать в себе семью.

Дрю поначалу предполагал, что сможет высказать эту просьбу напрямую, без обиняков, но инстинкт предостерегал его, предупреждал, что у него будет больше шансов рассчитывать на помощь Тэйлор, если в ходе разговора этот вопрос возникнет сам собой. Не переставая думать об этом, он проговорил:

— Становится холоднее.

Тэйлор искоса поглядела на него и задумалась, почему, черт побери, у нее не получился величественный уход со сцены. Мужчина обязан был понять намек и убраться в дом. Вместо этого он идет с нею плечом к плечу по узенькому тротуару, потрескавшемуся от небрежной уборки и изобилия ледовых зим. И, что хуже всего, ему с нею до такой степени скучно, что он заговорил о погоде.

— По радио сказали, что посреди ночи пойдет снег, — заявила она и отвернулась, чтобы закатить глаза по поводу столь бездарной реплики.

— Снег, — повторил за ней Дрю, словно это была самая интересная из мыслимых тем разговора. — Пойми меня правильно. Холод — вовсе не моя выдумка, чтобы завязать разговор. Холод — это реальность, способная вызвать снегопад.

— Как это верно!

— Тогда, ради Бога, Мышка, объясни мне, почему на тебе только этот короткий жакет? И почему ты здесь разгуливаешь вместо того, чтобы сидеть у огромного камина в семейной гостиной и попивать яичный грог домашнего изготовления?

Тэйлор заметила, что он не только зовет ее Мышкой, но и своей репликой ставит под сомнение наличие у нее здравого смысла. И женская гордость подсказала ей, что она обязана что-то по этому поводу предпринять, раз уж он затронул этот вопрос. У нее целых шесть братьев, которые вполне в состоянии ее ругать. И ей не нужен еще один мужчина, способный выступать в том же качестве. И самым спокойным и ровным голосом она проговорила:

— Жакет оказался под руками, и, кроме того, у меня были весьма весомые причины очутиться сейчас на холоде.

— И что же это за причины?

Тэйлор не могла не рассмеяться при столь суровом тоне, которым был задан вопрос. Она остановилась, уперла руки в боки и произнесла:

— Не твое собачье дело!

Дрю скорчил рожу.

— Значит, я разговариваю с тобой, как взрослый идиот, который учит всех жить, верно?

— Верно. Именно так ты со мной и разговариваешь.

Взяв Тэйлор под локоть, Дрю повел ее вперед.

— А если я пообещаю больше никогда так не делать?

Тэйлор улыбнулась и позволила себе следовать туда, куда ее вело это уверенное и крепкое прикосновение.