Доктор Любовь - [70]

Но случилось так, что она пригласила его, а принял это приглашение.

Даффи заколола волосы серебряной заколкой и критически оглядела себя в зеркале. Это выглядело слишком по-детски.

Она вытащила заколку из волос и положила ее, а вслед за ней и голову на туалетный столик. Закрыв глаза, Даффи старалась избавиться от судорожного напряжения в плечах, забыть о губительной власти матери.

Мать угнетающе действовала на Даффи.

Марианна Ливодэ Лэндри всегда и всем была недовольна. Она не раз говорила, что могла позволить себе выйти замуж за Лэндри, но всегда оставалась Ливодэ. И все, кто интересовался состоянием дел в Новом Орлеане, понимали смысл этого заявления.

Даффи предупредила Хантера, что вечер может оказаться не очень-то приятным. С Марианной ничего нельзя было предсказывать. Она могла быть очаровательной или язвительной, но с постоянной улыбкой на губах, которая, однако, никогда не бывала сердечной.

Погруженная в свои мысли, Даффи вдруг с удивлением почувствовала, что напряжение стало отпускать ее. Сильные руки массировали плечи, снимая тянущую боль.

– М-м-м, – промычала она, недоумевая, когда она успела заснуть и когда ей начал сниться Хантер.

Приятный лечебный массаж перешел на шею. Горячие губы прижались в поцелуе к ее затылку. Даффи открыла глаза и подняла голову.

– Я же не вызывала тебя с помощью заклинаний, – промолвила она, глядя на его отражение в зеркале.

Голова в зеркале ответила отрицательным покачиванием.

Даффи обернулась и обняла Хантера. В этот момент ее не заботило, что он догадается, насколько она нуждалась в нем.

– Я думала, что встречу тебя только в ресторане.

Хантер погладил ее по голове.

– Я закончил дела раньше, чем ожидал.

Даффи удивленно посмотрела на него.

– Слушай, а как ты сюда вошел? – Она, конечно, нарушила правило, позволив ему остаться на ночь, однако не помнила, чтобы давала ему ключ.

– Похоже, я нравлюсь твоей экономке, – сказал Хантер с улыбкой, поднимая ее с пуфика и прижимая к себе. – Теперь только понравиться бы твоим родителям.

Обвив руками его шею, Даффи спросила:

– А что, если нет?

Хантер снова усадил ее за столик и положил руки ей на плечи. Чувствуя, что у него изменилось настроение, Даффи следила за его отражением в зеркале.

– Скажи откровенно, Даффи, – проговорил он, – неужели твои родители не ждут от тебя, что ты будешь общаться с людьми определенного круга?

– Ты имеешь в виду генеалогию? – Даффи вскочила и повернулась к Хантеру. – Неужели ты из тех, кого заботит, кто в какой семье родился? Знаешь, Хантер, ты озабочен совершеннейшей ерундой.

– Эй, – сказал он, отступая на шаг, – не нужно кидаться на меня.

– А я и не собиралась. – Даффи сама удивилась своей горячности. Она виновато улыбнулась Хантеру. – Просто пытаюсь высказать свою точку зрения.

– Это больной вопрос, – вздохнул он, – хотя, возможно, он того и не стоит.

Даффи снова взяла в руки серебряную заколку.

– Многие судят обо мне по слухам, по моей неважной репутации, не удосуживаясь даже попытаться узнать, кто я на самом деле. Ты, Хантер, поступил иначе, поэтому я сомневаюсь, что ты боишься, будто моей семье свойственны социальные предрассудки. Скорее тебя беспокоит твое собственное положение в обществе. – Ну вот, она и сказала это.

Даффи перевела взгляд с заколки на Хантера, чтобы проверить его реакцию.

К ее удивлению, Хантер улыбался. Он наклонился к ней.

– Я тебе когда-нибудь говорил, что ты напоминаешь мне Тельму?

– Что? – Даффи уронила заколку на туалетный столик.

– Мудрая, остроумная и проницательная. – Он одарил ее широкой улыбкой. – И обе вы отменно читаете лекции.

– Наверное, мне следует поблагодарить тебя.

Хантер присел, притянул ее к себе на колени и обнял одной рукой.

– Я чуть было не отказался вести дела с Алоизиусом, поскольку не представлял себе, как выросший без отца провинциал из Пончатулы сможет общаться на равных с богатым городским парнем.

– Легче было сбежать, чем ощущать свою ущербность, да? – спросила Даффи, поглаживая его волосы.

– Ага.

– Готова поспорить, Тельма наградила тебя пинком за такие мысли.

Хантер засмеялся:

– Точно. – Он взъерошил волосы Даффи и обнял ее.

Они надолго замолчали.

– Я обычно избегаю длительных отношений, – тихо сказала Даффи.

Хантер провел рукой по ее шее.

– Почему?

– Из-за боязни обмануть, как моя мать. – Вот. Сказала вслух, и стало легче. – Вместо того чтобы отворачиваться от проблемы, я устраиваю черт знает что и отваживаю мужчин, чтобы не причинять им боль, как это сделала мать с отцом. Это безумие.

– Нет, не безумие. Просто предосторожность, – сказал Хантер. – Ты когда-нибудь пыталась поговорить с родителями о том, что произошло?

– Ты шутишь? – встрепенулась Даффи, занервничав от одной этой мысли. – Выяснять у матери, почему она сделала то, что сделала? Я не могу!

Хантер продолжал поглаживать ее шею.

– Иногда полезно прояснить ситуацию. Помню, однажды я прибежал домой из школы и наорал на мать, требуя, чтобы она вернула мне папу.

– Ты это сделал? – Даффи вглядывалась в его лицо, но увидела в нем только любовь, никаких отголосков страдания. – У вас с Тельмой отношения такие простые.

Хантер кивнул.

– Но если бы я держал все свой тревоги при себе, не высказывая их, у нас никогда не сложилось бы таких отношений.