Доктор Лерн, полубог - [5]
…Пятнадцать лет тому назад ночь, наверное, была похожа на эту. Небо озарялось теми же звездами, и точно так же молчание ночи нарушалось кваканьем лягушек, светлым, коротким, чистым и нежным. Соловей пел то же, что поет сегодняшний. Дядюшка, та давнишняя ночь была так же очаровательна, как и эта. А, между тем, тогда моя тетя и моя мать только что умерли с промежутком в восемь дней, и после исчезновения обеих сестер мы с вами остались вдвоем, одинокими — один вдовцом, а другой — сиротой.
И вот в моей памяти воскрес образ дяди таким, каким он был тогда; каким его все знали в Нантеле: в тридцать пять лет уже знаменитый хирург, славившийся изумительной ловкостью рук, удачливый и смелый, не хотевший изменить родному городу, несмотря на славу. Фредерик Лерн был клиническим профессором медицинского факультета, членом-корреспондентом многих ученых обществ, кавалером многих орденов и, чтобы уж ничего не упустить, опекуном своего племянника Николая Вермона.
Я очень редко посещал этого нового отца, назначенного мне законом, так как он никогда не пользовался каникулами и проводил в Фонвале лишь воскресенья, да и то только летом. Да и в эти дни он работал без передышки, в стороне от всех. Он вознаграждал себя за сдерживаемую в течение всей недели страсть к садоводству и проводил все время в маленькой оранжерее, возясь со своими тюльпанами и орхидеями.
И все же, несмотря на редкость наших свиданий, я его хорошо знал и очень любил.
На вид это был здоровый, уравновешенный, скромный малый, может быть, немного холодноватый, но большой добряк.
Я непочтительно называл его начисто выбритое лицо лицом старой бабы, но я был несправедлив: оно было очень выразительно, и среди современников, бреющих усы и бороду, мой дядя был одним из немногих, чья голова оправдывает благородством своих очертаний для предка тогу, для деда шелк костюма, и не сделала бы смешным и на нем самом костюм предка.
В данный момент я вспоминал его в том костюме, который он носил в последний раз, как я с ним виделся — перед моим отъездом в Испанию; он был одет в довольно плохо сшитый черный сюртук. Он сам был богат и, стремясь к тому, чтобы и я разбогател, он послал меня в Испанию торговать пробкой — в качестве доверенного фирмы Гомец в Байадосе.
Мое изгнание продолжалось пятнадцать лет. За это время материальное положение профессора должно было значительно улучшиться, судя по доходившим даже до глухих трущоб Эстремадуры слухам об изумительных операциях, которые он проделывал.
Мои же дела были совсем швах и находились в большой опасности. После пятнадцати лет упорного труда, я окончательно потерял надежду, что мне когда-нибудь придется продать от своего имени пояса для спасения погибающих и пробки. Поэтому я возвратился во Францию, чтобы подыскать себе какое-нибудь другое занятие, как вдруг судьба, сжалившись надо мной, дала мне возможность жить без занятий: это я — то лицо, на долю которого достался главный выигрыш в миллион и которое захотело сохранить свое инкогнито.
Я устроился в Париже комфортабельно, но не роскошно. У меня была простая, но очень удобная квартира. Я обзавелся только всем необходимым, за исключением, впрочем, семьи и с прибавлением автомобиля.
Да и раньше, чем пытаться обзавестись новой семьей, мне казалось необходимым восстановить отношения со старой, т. е. с Лерном. Я ему написал.
Нельзя сказать, что мы не переписывались с того времени, как мы с ним расстались. Вначале он давал мне много советов в своих письмах и относился ко мне по-отечески. В своем первом письме он даже сообщил мне, что составил в мою пользу завещание, указав, в каком потайном ящике в Фонвале оно спрятано. Отношения наши не изменились и после того, как он сдал мне отчет по опеке. Затем, ни с того ни с сего, письма стали приходить все реже и реже, тон их приобрел сначала какой-то скучающий оттенок, потом сделался сварливым, содержание писем стало банальным, тривиальным, стиль отяжелел и даже почерк как будто испортился. Все эти перемены усиливались с каждым письмом; мне пришлось ограничиться ежегодной посылкой поздравления к Новому году. В ответ я получал пару строк, нацарапанных небрежным почерком… Расстроенный потерей моей единственной привязанности, я был в отчаянии.
Что же произошло?
За год до этой странной перемены — за пять лет до моего теперешнего приезда в Фонваль и путешествия по лабиринту, я прочел в местных газетах следующее:
«— Нам пишут из Парижа, что доктор Лерн отказался от практики, чтобы отдаться целиком своим научным изысканиям, над которыми он работал в Нантейльской больнице. С этою целью знаменитый хирург решил окончательно поселиться в своем замке Фонваль, специально приспособленном ad hoc. Он пригласил к себе на службу несколько опытных сотрудников, в их числе доктора Клоца из Мангейма и трех прозекторов анатомического института, устроенного Клоцем на Фридрихштрассе, 22. Анатомический институт, вследствие этого, закрылся. — Когда можно ждать результатов?»
Лерн подтвердил мне это событие в восторженном письме. Оно, впрочем, ничего нового, по сравнению с газетными заметками, не заключало. А год спустя, как я уже сказал, с ним произошла эта удивительная перемена. Может быть, в результате, после двенадцатимесячной работы, он потерпел неудачу? Может быть, это настолько расстроило моего дядю, что он стал смотреть на меня, как на чужого, насильно влезающего к нему в душу?
Всемирный следопыт — советский журнал путешествий, приключений и научной фантастики, издававшийся с 1925 по 1931 годы. Журнал публиковал приключенческие и научно-фантастические произведения, а также очерки о путешествиях. Журнал был создан по инициативе его первого главного редактора В. А. Попова и зарегистрирован в марте 1925 года. В 1932 году журнал был закрыт.
Антология фантастических рассказов и повестей, опубликованных в периодике 20-х годов XX века; а также несколько рассказов XIX и начала XX века. Составитель Александр Лидин.
Французский писатель Морис Ренар (1875–1939) — один из ведущих писателей-фантастов первых десятилетий ХХ века. Кроме того, наряду с сюжетами научно-фантастического характера, Ренар широко использовал в своих сочинениях мистико-религиозную псевдо-готическую, детективную и приключенческую тематику.Роман «Таинственное превращение» являет собой образец настоящего психологического детектива, напоминающий традиционные расследования Шерлока Холмса, — с загадочным убийством и применением дедуктивного метода его раскрытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
СОДЕРЖАНИЕ:Пещера чудовищ. Научно-фантастический рассказ Мориса Ренар. — На лыжах через Гренландию. Очерк Фритиофа Нансена. — Вместо собачьей упряжки. Заметка. — Он умер дважды. Морской рассказ Джона Нюландер. — В Малайских джунглях: Ловля диких слонов. Приключения американского траппера Ч. Майера. — Как быть с кашалотом? Рассказ Шарля Гоффик. — Ящеры-гиганты. Очерк В. Афанасьева. — В степях и горах Монголии. Из записок путешественника П. Козлова. — Уссурийские тигрятннки. Охотничьи рассказы С. Бакланова. — Герой медали «Голубой воды».
Любителям французской литературы! Морис Ренар представляет свой фантастический детектив «Тайна его глаз».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.