Доктор Кто: Лето на исходе и другие рассказы - [27]

— Привет, куколка.

Я узнала голос и еще секунду смотрела на телефон так, словно это он виноват. Но виновата была я. Сама ответила, молодец, теперь придется с ним разговаривать.

— Мистер Клинер, — сказала я бодро. — Как любезно с вашей стороны мне позвонить.

Он расхохотался своим скользким масляным смехом.

— Не знал, что вы еще и детектив.

— У меня много талантов.

— Было непросто вас разыскать, я ведь знал только ваше имя.

— Правда? — Я изучила свои ногти и не удивилась, обнаружив, что они идеальны.

— Никто, похоже, не знает, как найти к вам подход.

— Порядочные мужчины сначала предлагают выпить.

Ноль реакции. Видимо, до такого уровня он недотягивает, что, учитывая его рост, неудивительно.

— Так как же вы меня выследили? — спросила я, когда молчание затянулось. На самом деле мне просто куда больше нравилось говорить самой, чем его слушать.

— Вы не поверите, но я обратился к одному парню по фамилии Гарнер. Он работал на Юлия Грейла, знаете такого?

— Гарнера немного знаю, — сказала я. — Работаем в одном поле.

— Да, я уже понял.

Значит, Макс Клинер нанял одного частного детектива, чтобы найти другого. Жаль, что американцы не дружат с иронией.

— И чем же я могу вам помочь, мистер Клинер?

— Прошу, зовите меня Макс, — елейным голоском ответил он.

— Ладно. — Да как нечего делать. — Вы еще что-то хотели, Макс?

К несчастью, хотел. Но это оказалось приглашение в комплекс студии «Старлайт», которое могло помочь мне продвинуться в деле Рока Рейлтона.

— Рок и Гидди сегодня начинают съемки в новой картине. Я закажу для вас машину.

— Личное такси, впечатляет.

— Это меньшее, что я могу, да и дорога неблизкая.

Не знаю, с чего ему вдруг захотелось тратить на меня время и деньги. Ну, кроме самой банальной причины — он просто со мной познакомился.

— Что ж, — сказала я. — Полагаю, в этом мире неизбежны только смерть и дороги.

И снова ноль реакции. Я предположила, что он не особый поклонник Бенджамина Франклина. Вот и еще один недостаток Макса Клинера. Уже почти целый список накопился.

Тем не менее я согласилась встретиться с ним в студии в полдень. Такой шаг мне показался дальновидным. Но, как я уже сказала, действительно правильные мысли частенько приходят с опозданием.

Глава 5 Свет, камера, вздор

В те времена все машины были черными, но некоторые — чернее прочих. Машина, которую Макс Клинер за мной прислал, была такой черной, что в ней, казалось, вообще не отражается свет. Водитель был в черной униформе, которая блекла рядом с цветом машины. Он представился Хэнком. Я поверила — он выглядел как типичный Хэнк. Под два метра ростом и широк так же, как и высок. Широкий не в плохом смысле, а в широком. Я предположила, что его униформу сшили из как минимум двух костюмов обычного размера. У него были удивительно светлые волосы в контраст с темными глазами, и нос, который видал лучшие дни и — готова спорить — однажды познакомился с огромным кулаком. Я бы спросила Хэнка об этом, но он оказался не слишком словоохотлив, а когда говорил, голос его был похож на хруст гравия.

В итоге поездка в студию «Старлайт» прошла почти в тишине. За темными стеклами и перегородкой, отделяющей меня от водителя, я чувствовала себя как в танке, совершенно отрезанной от внешнего мира. Впрочем, в Нью-Йорке частенько возникает такое ощущение.

Ехали мы так гладко, что я и не заметила остановки, пока Хэнк не открыл дверь, чтобы меня выпустить. Я порадовалась, что захватила солнечные очки, — солнце пекло, нависая над длинными невысокими ангарами-киностудиями. Хэнк припарковал машину возле одного из них. Макс Клинер стоял неподалеку и беседовал с худощавым мужчиной, державшим в руках пюпитр. Изо рта у него торчала незажженная сигара. Он вынул ее и приветственно помахал, будто держал специально для этого.

Клинер бросился ко мне с распростертыми объятиями. Я увернулась и просто пожала ему руку. Она была холодной, липкой и влажной, все равно что трясти уже дня два как дохлую рыбу. Если вам, конечно, доводилось.

— Мелоди, Мелоди, Мелоди, — пропел Клинер и отступил на шаг, чтобы осмотреть меня с головы до пят. Я привыкла, что меня вечно разглядывают, но все равно было неприятно. Будто гробовщик мерки снимает.

— Макс, Макс, Макс, — не осталась в долгу я. — Любезно с вашей стороны пригласить меня в это прелестное захолустье.

Клинер улыбнулся краем рта, показывая, что оценил шутку. А вот глаза не оценили и смотрели злобно.

Хэнк остался с нами. Макс провел меня в студию через боковую дверь. Внутри было просторней, чем в ангаре самолета, и из-за множества прожекторов жарче, чем в сауне.

Большая часть прожекторов была нужна для съемочной площадки. Это оказался бальный зал, отделанный в духе Италии эпохи Возрождения. Я с трудом удержалась, чтобы не указать на несколько очевидных ошибок. Сомневаюсь, что дизайнер в отделе костюмов вообще заморочился с деталями. Странно было видеть комнату, отстроенную только наполовину, — некоторые стены убрали, чтобы разместить камеры. Но просто странность — еще ничего. Я начинаю нервничать, только если вижу или слышу откровенный вздор.

Мы смотрели, как Рок и Гидди репетируют сцену перед камерами. Режиссер — в простой одежде, с мегафоном, все как надо — вмешивался каждые несколько минут. Будто они какие-нибудь новички, которым нужно все разжевывать. Я бы задумалась над этим, если бы Макс Клинер не стоял у меня над душой и не объяснял мне шепотом на ухо очевидные вещи. Больше всего меня раздражало, что ему для этого приходилось вставать на цыпочки.