Доктор Гоа - [130]
– Спасибо! – кричат рыбки в полынью. – Спас ты нас, Крот, от лютой неминучей гибели!
А потом, уже по весне, они Кроту на берегу пруда памятник прижизненный поставили. Стоит там теперь этакий Кротик: толстый, черный, глазастенький, с коротким хвостиком, и лапку вперед вытянул: вперед, мол, рыбы, к светлому будущему!
И пошел по лесу слух о Великом-Кроте-Спасителе-Рыбок. А вскоре узнал про это Рыбий Патриарх – и вообще причислил Крота к лику святых – и тоже при жизни, просто небывалое дело!
И дали Рыбьи Власти Кроту стипендию почетную – триста миллионов долларов в месяц. Но он ни копейки из этих денег на свои нужды не потратил! Сразу купил грузовик и поехал на рынок закупать материалы для утепления других прудов и рек, чтобы все-все на свете рыбки счастливы были…
Сказка номер два: про любовь
Жил-был Крот. Жил себе, не тужил, рыл подземные ходы, ловил червячков, грыз корешки в огороде. А в свободное время смотрел телевизор. И вот увидел он в одной передаче удивительного крота. Вместо носа у него – как будто розовый цветок с длинными тонкими лепестками. Жил этот Крот в Индии. И назывался красиво – Звездонос. Очень сильно понравился этот Звездонос нашему Кроту, и решил он на нем (ну, то есть на ней, конечно, на Звездоносихе) жениться. Написал письмо по электронной почте: так, мол, и так, неизвестный мне пока Звездонос, хочу, мол, на тебе жениться, и чтобы у наших кротят были такие же носики, как у тебя.
Долго ли, коротко, приходит ответ. «Ишь ты, чего захотел, – пишет Звездонос, – жениться! Думаешь, это так просто? Невеста я завидная, ко мне вон и Таракан недавно сватался, и Длинная Мышка Чуга. Короче, любовь мою надо заслужить. Давай так: приезжай сюда. Найдешь меня в Индии – выйду за тебя замуж. А не найдешь – пеняй на себя! Но учти: до самой смерти жалеть будешь…»
Видит Крот: невеста попалась строптивая. Хоть и неохота ему было в Индию тащиться, но – что поделать? – пришлось. Купил билет на самолет и наутро оказался в Индии. Но как Звездоноса искать? Индия-то большая. Пошел он сначала на берег океана. Видит: летит красивая, яркая птичка Кингфишер.
– Привет! – кричит ей Крот. – Ты не знаешь, случайно, где Звездонос живет?
Ничего птичка не ответила, только дико пискнула, покружила-покружила над Кротом, накакала ему на голову и улетела.
«Ничего себе, – думает Крот, – ну и нравы тут у них!»
Зашел он в воду – птичкины какашки смыть. Глядь: ковыляет высокая витая раковина на ножках, а из нее клешня торчит.
– Ой, – испугался Крот. – Привет. Ты кто?
– Кто-кто? Конь в пальто! – ворчливо отвечает раковина. – Я – Рак-Отшельник. Сам, что ли, не видишь?
– Ох, извини, Рак-Отшельник, – говорит Крот. – Я, знаешь, Звездоноса ищу…
– А чего его искать-то? – удивился Рак-Отшельник. – Он все время тут ошивается!
Обрадовался Крот: почти нашел свою невесту! Но не тут-то было. Не видать Звездоноса. Гулял Крот, гулял по океанскому берегу, глядел во все глаза – не видать. Тогда решил он в джунгли податься: уж если, думает, Звездонос где и хочет от меня спрятаться, так уж точно там.
Заходит Крот в джунгли, а навстречу ему – Мангуст. Хвост пушистый, глаз горит хищным огнем.
– Привет! – говорит Крот. – Не знаешь, где Звездоноса найти?
– Че-го?!!! – рявкнул Мангуст. – А Жопохвиста тебе не надо? Убирайся-ка подобру-поздорову, пока я тебя пополам не перекусил!
Крота как ветром сдуло. Он часто смотрел телевизор и знал, что Мангуст не шутит: если уж он змей ядовитых ест, то с кротом-то уж как-нибудь справится… Отбежал Крот подальше, отдышался, видит – бежит Длинная Мышка Чуга. Тело – как сосиска, узкий носик по ветру, глазки-бусинки.
– Привет, Длинная Мышка Чуга! – говорит Крот. – Ты Звездоноса не видела?
– А зачем это тебе Звездонос понадобился? – спрашивает Длинная Мышка Чуга.
Тут вспомнил Крот, что Мышка-то и сама к Звездоносу сваталась, и прикусил язык.
– Да так, – говорит, – решил я с ним опытом обменяться, узнать, как в индийском климате подземные ходы ковыряют.
Не поверила Длинная Мышка Чуга. Подозрительно посмотрела на Крота и говорит:
– Ладно, иди прямо, а потом направо поверни. Увидишь большую кучу сухих пальмовых веток: под ними и живет Звездонос.
Крот радостно побежал в указанном направлении. Нашел пальмовую кучу и давай кричать:
– Звездонос! Звездонос! Выходи! Я тебя нашел.
Но вместо Звездоноса из кучи выполз огромный Питон.
– Чего, – говорит, – орешь? Какой тебе еще Звездонос? Я тут живу.
– А… Звездонос где?
Вместо ответа Питон широко разинул пасть, явно собираясь проглотить несчастного Крота. Тот со всех ног пустился наутек. Насилу удрал он от Питона: лапы-то у Крота короткие, да и бегать он не привык. Свалился без сил под пальмой. «Какие они тут все… нелюбезные…» – подумал Крот. Сам он был очень вежливым кротом, всегда говорил «спасибо», «пожалуйста» и «будьте здоровы», желал спокойной ночи, а на прощание – всего доброго.
Вдруг слышит Крот откуда-то сверху смех. Поднял голову: ба! – Звездонос собственной персоной на пальме сидит и хохочет-заливается. И такой симпатичный – даже лучше, чем по телевизору!
– Привет, Крот! – говорит. – С приездом!
Крот от такой неожиданности смутился, носик спрятал в сухие листья и пробормотал:

В Японии я пробыла несколько месяцев. Срок небольшой, но и не малый, если учесть, что каждый день был до краев наполнен впечатлениями, встречами и беседами с представителями самых различных классов и слоев общества, людьми разных, порою противоположных убеждений. История Японии — моя специальность. Но в этом бесконечном калейдоскопе встреч я, как никогда раньше, остро почувствовала, что для историка важно не только знание фактического материала, зафиксированного в архивах и документах, но и знание людей, возможность самому воочию увидеть человека, творящего историю, делающего сегодняшний день в изучаемой тобой стране.

Автор излагает свои впечатления о поездке на о-в Сокотра, с которым в древности и средневековье было связано много легенд, касается истории острова, проблем его развития.

Польский журналист рассказывает о своей поездке по странам Африки (Чад, Нигер, Буркина Фасо, Мали, Мавритания, Сенегал). Книга повествует об одном из величайших бедствий XX века — засухе и голоде, унесших миллионы человеческих жизней, — об экономических, социальных и политических катаклизмах, потрясших Африканский континент. Она показывает и сегодняшний день Африки, говорит и о планах на будущее.

Второе издание научно-популярных очерков по истории арабской навигации Теодора Адамовича Шумовского (род. 1913) – старейшего из ныне здравствующих российских арабистов, ученика академика И.Ю. Крачковского. Первое издание появилось в 1964 г. и давно стало библиографической редкостью. В книге живо и увлекательно рассказано о значении мореплавания для арабо-мусульманского Востока с древности до начала Нового времени. Созданный ориенталистами колониальной эпохи образ арабов как «диких сынов пустыни» должен быть отвергнут.

Леонск – город на Волге, неподалеку от Астрахани. Он возник в XVIII веке, туда приехали немцы, а потом итальянцы из Венеции, аристократы с большими семействами. Венецианцы привезли с собой особых зверьков, которые стали символом города – и его внутренней свободы. Леончанам удавалось отстаивать свои вольные принципы даже при советской власти. Но в наше время, когда вертикаль власти требует подчинения и проникает повсюду, шансов выстоять у леончан стало куда меньше. Повествование ведется от лица старого немца, который прожил в Леонске последние двадцать лет.

Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского.

Эта книга – социальный травелог, то есть попытка описать и объяснить то, что русскому путешественнику кажется непривычным, странным. Почему во Владивостоке не ценят советскую историю? Почему в Лондоне (да, в Лондоне, а не в Амстердаме!) на улицах еще недавно легально продавали наркотики? Почему в Мадриде и Петербурге есть круглосуточная movida, толпа и гульба, а в Москве – нет? Отчего бургомистр Дюссельдорфа не может жить в собственной резиденции? Почему в Таиланде трансвеститы – лучшие друзья детей? Чем, кроме разведения павлинов, занимается российский посол на Украине? И так – о 20 странах и 20 городах в описаниях журналиста, которого в России часто называют «скандальным», хотя скандальность Дмитрия Губина, по его словам, сводится к тому, что он «упорядочивает хаос до уровня смыслов, несмотря на то, что смыслы часто изобличают наготу королей».

Сборник путевой прозы мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Шесть пальцев», «Колобок» и др.) поделил мир, как в старину, на Старый и Новый Свет. Описывая каждую половину, автор использует все жанры, кроме банальных: лирическую исповедь, философскую открытку, культурологическое расследование или смешную сценку. При всем разнообразии тем неизменной остается стратегия: превратить заурядное в экзотическое, впечатление — в переживание. «Путешествие — чувственное наслаждение, которое, в отличие от секса, поддается описанию», — утверждает А.