Доктор Данилов в поликлинике, или Добро пожаловать в ад! - [16]

— Покажи, покажи!

— Вот тебе справка!

— Хамка!

— От хамки слышу!

— Сейчас моя очередь!

Данилов набрал в грудь побольше воздуха, чтобы призвать скандалистов к порядку, но в этот момент открылась дверь кабинета окулиста.

— Мария Сергеевна просит всех заткнуться! — сообщила выглянувшая в коридор медсестра. — Иначе она прекратит прием.

Очередь моментально успокоилась.

— Спасибо за понимание, — поблагодарила медсестра и захлопнула дверь.

«Строго у них, не побалуешь», — подумал Данилов.

— Владимир Александрович, а что, вы не спешите праздновать окончание первой рабочей недели? — спросила Лиза, только что вышедшая в коридор.

— Да что там праздновать? — удивился Данилов. — Три дня всего проработал.

— Все равно! — Лиза заперла дверь на ключ и обернулась к Данилову: – Это были самые спокойные ваши денечки. Со следующей недели народ попрет косяком…

— Так это хорошо, — улыбнулся Данилов. — Скучать не придется.

— Можно подумать, что сегодня нам было скучно! — фыркнула Лиза и ушла не прощаясь, давая тем самым понять, что Данилов еще не заслужил прощения или заслужил, но не полностью.

На первом этаже Данилов встретил Пахомцеву.

— Слышала про вашу холеру, — сказала она. — Спасибо, что не опозорили поликлинику, как этот разгильдяй Гвоздицкий!

— Мне поставили пятерку, ему, насколько я понимаю, двойку, так что средняя оценка по поликлинике четверка с минусом, — улыбнулся Данилов. — Можно жить!

— Администрацию не удовлетворяют четверки с минусом! — возразила Пахомцева. — Нам нужны пятерки. Вы вот человек новый и не знаете, что в прежние времена наша поликлиника считалась лучшей поликлиникой Волгоградского района! Эту высокую репутацию нельзя терять! Нельзя ронять планку!

«Интересно, а тогда тоже говорили: «Мария Сергеевна просит всех заткнуться!» или такая простота в общении персонала и пациентов возникла уже в наше время?» – подумал Данилов.

С высокой планки Пахомцева перескочила на пользу вегетарианства, но развить эту тему не успела, потому что в кармане ее халата зазвонил телефон. Данилов мысленно поблагодарил своего спасителя и поспешил уйти.

Если физиотерапия за время учебы понравилась ему окончательно, то поликлиника не понравилась с самого начала. Данилов не видел в этом ничего страшного, в последнее время он вообще ни в чем не видел страшного. Поликлинику он рассматривал всего лишь как место для накопления опыта, не более того, а опыта здесь можно было набраться неплохо.

— Какой-то неприятный у нас физиотерапевт, — сказала Пахомцева главной медсестре, когда та на своей «шкоде» подбрасывала ее до метро. — Чувствуется, что с большим гонором, а я так не люблю высокомерных людей.

— У каждого свои тараканы, Таня, — вне поликлиники Пахомцева и Баринова обращались друг к другу без церемоний – по именам и на «ты». — Мне этот Данилов нравится. Он хоть толковый и ответственный, вон вчера из второго отделения ему не до конца ясный случай направили, так он обратил внимание, проконсультировал больного у Маняки и за руку привел его к Ткаченко. А другой бы и внимания не обратил…

— Это он себя показать хочет, — скривилась Пахомцева. — Нет в нем смирения, одна гордыня. А от таких людей все проблемы.

— Мне кажется, что ты многого хочешь…

— Разве я многого хочу? До пенсии спокойно доработать да дочери хорошего мужа наконец найти?

— Сколько я себя помню, ты его все ищешь…

— Что делать, одни алкаши кругом и такие, как наш Гвоздицкий! А с Даниловым мне будет не до спокойствия… Он мне вчера уже успел свинью подложить…

— Тебе?

— Ну, не совсем мне, а Шишовой…

— А, насчет этого я в курсе. Ничего, бывает.

— Знаешь что, дорогуша?! — взвилась Пахомцева. — Такие вот «ничего» чреваты последствиями! Странно, что ты перестала это понимать! К сотрудникам мэрии надо относиться с особой предупредительностью, мало ли чего! Шепнет такая вот недовольная кому-то там на ушко – и пойдем мы с тобой на участок! Ты же помнишь, наверное, как слетел Пробойников?

Пробойников был главным врачом сто восьмой больницы, что называется – человеком на своем месте. Больница и ее главный врач были на хорошем счету в департаменте. До тех пор, пока однажды в приемном покое не оказался один из приближенных московского мэра, которого угораздило попасть в аварию прямо напротив больницы.

Сотрудники приемного отделения быстро оказали пострадавшему помощь, но не проявили при этом должного уважения. Кто-то даже позволил себе высказывания в стиле: «побыстрей пошевеливайся!» Ну не привыкли люди обслуживать сливки общества, что тут поделать?

Двумя днями позже Пробойников сдал дела новому главному врачу и улегся в кардиологию, переживать случившееся.

— Помню, как не помнить, — он теперь в Люберецкой городской больнице приемником заведует.

— Да ну! — не поверила Пахомцева. — Вот уж венец карьеры!

— Это не венец, а пипец карьеры, — хмыкнула Баринова. — А что ему оставалось делать – в пятьдесят два года дома сидеть? Так он же еще пенсию не выслужил.

— Вот видишь, как бывает, — тон Пахомцевой стал назидательным. — А ты говоришь… Такой вот Данилов отколет номер, а мы все пострадаем.

— Ну так поговори с ним, — предложила Баринова.

— Я говорила, только он меня не понял, — Пахомцева вздохнула. — Не поворачивай, я немного пешком пройдусь.