Доктор Боб и славные ветераны - [49]

“Это все жульничество с самого начала, — говорил он, — эти парни просто парочка обманщиков из Вермонта. Они знали друг друга. Когда Билл впервые приехал в Акрон, он знал, что встретится там с Бобом”».

Дороти С. М. вспоминала участника, который собирался написать свою историю в книгу, а затем сказал, что это все выдумка. Он изъял из книги свою историю, а затем снова поместил ее туда. «Это был лишь один из примеров действительно серьезных споров, через которые нам пришлось пройти, — рассказывает она, — в какой‑то момент мы даже думали, что вся акронская группа может развалиться из‑за этой книги».

Все то же самое происходило в Нью–Йорке. Билл Уилсон утверждал, что в Акроне была гораздо большая поддержка этой книги и Двенадцати Шагов, которые она представляла, чем это было в Нью–Йорке, где рукопись стала центром «горячих дебатов». В той ситуации Билл, возможно, думал, что его часть плиты была горячее.

«Было так много споров и столько ответного ворчания, пока удалось убедить людей написать истории, — вспоминает Дороти, — время поджимало, но истории для книги все еще не были готовы.

Примерно в это время Боб Смит пришел к нам домой, и рассказал, что он отыскал бродягу где‑то в трущобах Акрона, который раньше был знаменитым газетным репортером. Теперь он продавал масло для волос, а в промежутках попрошайничал.

Это был Джим С., — продолжает Дороти, — Боб поместил его в госпиталь и сказал, что если нам удастся привести его в порядок, он поможет нам с написанием историй.

Джим протрезвел, и помог людям из Акрона и Кливленда написать свои истории. Он ходил за ними по пятам, чтобы получить от них написанные на бумаге истории, и сидел около них, пока они писали. Затем он их переписывал, но всегда был очень осторожен, чтобы сохранить колорит», — рассказывает Дороти.

«Джим был настоящим одиноким волком — высоким и худым, и не выглядел очень здоровым, — вспоминала Сью Уиндоуз. — Он зашел уже довольно далеко, прежде чем пришел к нам. Я собиралась в бизнес колледж, и мне нужна была практика машинописи, поэтому я печатала некоторые из этих акронских историй. Самое смешное это то, что я так и не прочитала Большую Книгу («Анонимные Алкоголики») до 1975 года, три года назад. Люди стали просить меня прийти на собрания, и я подумала, что неплохо было бы узнать, о чем же все‑таки идет речь. Еще больше АА–евцев обратились ко мне в последнее время, потому что я папина дочь. Они хотят узнать о первых днях. Я и не мечтала о том, что движение вырастет так сильно».

Если у алкоголиков в Акроне были свои проблемы, связанные с Большой Книгой, то у членов Оксфордской группы этих проблем было еще больше. С одной стороны, у них было мнение, что это коммерческий проект. Другой причиной, из‑за которой они были сильно разочарованы, было то, что в книге совсем не упоминалось об Оксфордской группе. Более того, Двенадцать Шагов заменили собой четыре абсолюта, о которых также не было упоминаний в книге.

Выдвигались разные причины, объясняющие отсутствие упоминаний об Оксфордской группе. Одной из них называлась та, что АА–евцы вынуждены были избегать впечатления, что они связаны с какой‑либо религиозной или духовной группой. Как заявил Билл в разговоре с Т. Генри, «целый ряд католиков пришли в АА в то время, и поэтому мы не могли выразить Оксфордской группе признательность в той мере, в какой они его заслуживали». Он ссылался также на различия в методах и подходах.

Была еще одна причина, которая никогда не упоминалась публично: Фрэнк Бахман, основатель и лидер Оксфордской группы, не только пытался влиять на дела в политике и бизнесе на международном уровне, но, по мнению некоторых, сочувствовал Гитлеру, что следовало из получившего широкую огласку интервью, взятого у Бахмана в 1936 году.

Разделение АА и Оксфордской группы уже произошло в Нью–Йорке в конце 1937 года, но отсутствие упоминаний о группе в Книге привело к усилению трений в Акроне, где АА и Оксфордские группы были все еще достаточно близки, несмотря на возрастающие разногласия.

Как Билл однажды об этом выразился: «В Акроне местные АА–евцы были членами Оксфордской Группы, или, по крайней мере, многие из них так думали до выхода книги в 1939 году. Не только книга, но и само Сообщество получило название “Анонимные Алкоголики”. Мы сознательно покинули Оксфордскую группу, причем, здесь, в Нью–Йорке, гораздо раньше. И хотя более старые участники в Кливленде или в Акроне понимали, что это уже была не Оксфордская группа, мы сохраняли это название до тех пор, пока собрания проводились в доме Т. Генри Уильямса».

XII. АА Кливленда покидает Оксфордскую группу

В какой‑то степени начало 1939 года выдалось простым и беззаботным для акронских АА–евцев, и многие действительно помнят его таким. Борьба первых лет была позади; вышла книга; теплая любовь и дружба между АА–евцами, более тесная, чем во многих семьях, помогала сохранять трезвость участникам программы.

Было только одно собрание — самое важное для каждого событие недели. В промежутке между собраниями были кофе и ежедневное общение, вечеринки по субботам и посещение одного–двух алкоголиков, находившихся в Городском госпитале. АА росло, но не настолько быстро, чтобы у кого‑либо возникло ощущение дискомфорта.