— Это да, — покладисто кивает Лена. — Вот рефлексы переучиваются с трудом, но я стараюсь! Мелкий, вот если твои родители внука любить будут, это мы выяснили… Ты понимаешь, что своим достаточно холодным к ним отношением ты их держишь на дистанции?
— Да нет никакого холодного отношения! — возражаю я. — Просто чего-то не вспомнил о них!
— А я о чём… Это твоя ошибка. И я тебе помогаю её исправить. Правило, Мелкий, очень простое: есть ребёнок.
— Пока ещё нет…
— Я о будущем. Вот, допустим, ребёнок есть. Через несколько месяцев. Есть люди, которые его любят — это в том числе родители отца ребёнка. И есть простенькое житейское правило: ребёнка нельзя ограничивать в общении с теми, кто его искренне и бескорыстно любит. Согласен?
— Так-то да, — задумчиво киваю головой. — Но в таком разрезе даже не думал.
— Это потому, что ты себя со стороны не видишь, когда с родителями общаешься, — припечатывает Лена. — Я ж сказала. Делаешь ошибку. Вот её надо исправлять.
* * *
Поехать на озеро только вдвоём с Сергеевичем не получается, поскольку Лена категорически хочет с нами (в субботу, кстати, Сергеевич озеро отменил из-за грозы).
— Я думал, ты в субботу работаешь, в воскресенье будешь отсыпаться, — говорю Лене, когда она начинает собираться с нами.
— А как вы несколько десятков кэмэ собрались туда преодолеть? — с сомнением в голосе спрашивает Лена.
— Туда я такси хотел заказать. А обратно с Сергеевича станется меня пешком отправить… А вообще, и оттуда машину поймать хотел.
— Оттуда ты будешь неделю попутку ловить, — окатывает меня снисходительным взглядом Лена. — Отвезу. Вы туда надолго?
— Несколько часов. Я не знаю, что Сергеевич нам по офэпэ задумал.
На Лене, конечно, до озера долетаем гораздо быстрее, чем любым другим способом. На озере Лена накачивает компрессором матрас, вооружается большим планшетом и ложится на берегу под последними лучами ещё относительно летнего солнца.
А Сергеевич принимается за мою экзекуцию.
Вначале я бегаю по песчаному берегу. Потом выполняю различные комплексы на офп. Потом Сергеевич даёт разноструктурные упражнения на анаэробный режим, каждые пять минут замеряя мой пульс и, зачем-то, периодически давление.
— Саня, а смог бы в этой воде сейчас километр проплыть?
— Да без проблем. Прохладно, конечно, но вообще смогу. Пятнадцать-то градусов в воде есть.
Когда через пятнадцать минут я вылезаю из воды, Сергеевич снова меряет мой пульс и задумчиво бормочет сам себе:
— Понятно. Что ничего не понятно… В общем, надо понять, будет ли у тебя что-то «сыпаться». — Поднимает он взгляд на меня. — Пока я вообще не вижу ничего, что нам бы связывало руки…
Пока мы экспериментируем, Лена просто засыпает на свежем воздухе. Поэтому следующие пару часов мы просто гуляем по берегу, обсуждая стратегию тренировочного процесса. Который Сергеевич разрабатывает прямо на ходу, попутно опрашивая меня о тех или иных особенностях организма.
* * *
— Мелкий, пока ты свой заплыв совершал, твоя мать звонила, — огорошивает меня Лена после того, как мы высаживаем посвежевшего и от чего-то повеселевшего на природе Сергеевича.
— Ух ты. А я думал, ты спишь на надутом матрасе?
— Я и спала, — неуловимо морщится Лена. — Но ты же свой телефон, когда возле меня положил, на беззвучный не поставил. Впрочем, мелочи… В общем, на той неделе на выходные прилетят твои мать и сестра, у отца по работе не получается. Просили тебе сообщить. Сообщаю, — Лена весело косится на меня.
Наблюдая мою откровенную растерянность.
— А ведь ничего же не готово, ещё ни у шубы рукав, — отвечаю невпопад. — Ну и где их селить? У меня по педиатрии загрузка. По онкологии цикл теперь на трёх пациентах. Вот же…
— Не парься, — Лена гладит меня по руке. — Раз такое дело, есть два варианта. Первый: в Столичном есть вариант обмена примерно на такую же площадь, но с меньшим количеством комнат. Твоя квартира на обмен подходит идеально.
— А у них там сколько?
— У них там студия, восемьдесят метров.
— У меня только шестьдесят. Боюсь спросить, какая будет доплата.
— Не будет доплаты, — морщится Лена. — Я им сказала, что у тебя две единички переделаны в одну квартиру, и два набора санузлов на три комнаты, поскольку вторая кухня тоже не нужна. Они в восторге.
— Но как это помогает нам с расселением моих?
— Я этим, которые в Столичном, честно объяснила, что съезжаю от шума и стройки и что жду ребёнка. И их квартиру готова рассматривать только после того, как сама там хотя бы три-четыре дня поживу. Чтоб увидеть лично все «подводные камни». — Начинает с явным удовольствием объяснять Лена. — Они едут отдыхать, раз. К нам дёргаться не собираются. Вернее, собираются, но только после того, как мы согласимся. То есть, они будут уже навсегда переезжать, если срастётся.
— Что, вот так заочно согласились? — удивляюсь я. — На кота в мешке?
— Ну, не совсем заочно, фотографии же у меня в телефоне есть, я послала. Плюс я им свою фамилию сказала. — Скромно поджимает губы Лена. — С людьми, живущими в Столичном, мне несложно найти… точки соприкосновения и общих знакомых. В общем, доверяют. Вернее даже не так. Мы можем на несколько дней заселиться к ним, их всё равно дома не будет. Как бы, для испытаний: подходит ли нам та квартира. А твои это время в твоей поживут. Кстати! Если в Столичном всё нормально и если мы меняться соберёмся, твои не будут против обмена?
