Догони свое время - [12]
– Зарежет, сучонок! У нас в деревне был такой случай…
Но говорившего, какой кровавый и жуткий случай был у них в деревне, перебили:
– Вот только что милиционер был. Куда он подевался? Всегда так: чуть чего, а милиции нет!
Очередь сразу стала оглядываться и шарить вокруг себя глазами: действительно, куда милиция задевалась?
Я бы милиционеру всё объяснил, рассказал…
Широкая рука мужика прочно удерживала меня за плечо.
– Какая милиция?! Ещё в свидетели запишут, по судам затаскают – мужик одной рукой схватил меня за шиворот, а другой – за пояс коротких штанишек так, что жёсткий рубец крепчайшей холщёвой ткани больно врезался мне в промежность, а ноги сами собой оторвались от земли, и я повис в воздухе.
Мужик, немного качнув меня, выкинул в открытую дверь, и я, пропахал несколько метров на животе по влажному со вчерашнего дня песочку, оказался на улице. Рядом возводилась какая-то пристройка, и кругом был раскидан песок, что немного смягчило удар о землю. Я заплакал – нет, не от боли в мошонке, которую защемил рубец грубой ткани, не от боли в груди, которой я ударился: мне стало страшно. Страшно и обидно. Я здесь совсем чужой. Меня приняли за шпану, за карманника, за безродного вороватого цыганёнка, за попрошайку. А я, ведь собирался ехать к себе домой, к родителям, в Бондари, где меня любят и ждут. А меня вот так, с налёту…
Я поднялся, и, не отряхивая налипший песок, спрятался за соседние кусты, выглядывая, пока пройдёт вся очередь.
Люди разошлись, помещение кассы опустело, и я, бочком-бочком, имея в запасе не проеденные на мороженом деньги, подался к окошечку, и, оглядываясь, как бы кто-нибудь меня снова не принял за вора, тихо попросил билет до Бондарей.
Заветная бумажка оказалась у меня в руках, и я пошёл искать свой автобус.
Он уже стоял, недовольно фыркая двигателем и нещадно дымя, готовый вот-вот сорваться в дорогу. Дверь была открыта, и я нырнул в пахучую бензиновую утробу. Резкий запах табака, смешанный с бензиновым ароматом, будил какие-то неясные чувства, далёкие, и, несмотря на недавнюю обиду, радостные: дух странствий.
Позже, много позже, вспоминая этот эпизод моей жизни, я написал такие строчки: «Вечерами сентябрь соломенный и закаты плывут вразброс… О, автобусы межрайонные! Как печален ваш бывший лоск. У дорог, знать, крутые горки. У шофёров крутые плечи… Пахнут шины далёким городом, и асфальтом, и близкой встречей».
А боль, и та недобрая очередь, почему-то забылись сразу же, как только я сел на упругий чёрный дерматин пассажирского сидения.
8
Вообще-то впервые я оказался в городе года в четыре-пять, с моим родителем, насколько добрым, настолько и суровым в семейной жизни, как почти все наши мужики того времени: у кого руки-ноги нет, у кого темя, как у младенца не зажитым родничком дышит. Война на каждом сделала отметину…
У моего отца в ранней юности был выбит левый глаз. Как это случилось, мне рассказывала бабушка, а отец всегда отмахивался, когда я его спрашивал об этом. Только при случае, если крепко выпьет, то обхватит голову руками и тяжёлым грудным голосом поёт одну и туже песню: «Выскресенья мать-старушка к вы-ра-там тюрьмы пришла, свы-я-му родному сыну пи-ри-дач-у при-не-сла-а-а…».
Так он пел.
Мать тогда валила его на лавку, укрывала старой ватиной, и долго ещё под ватиной слышались горькие слова протяжной песни вперемежку с матом, таким же горьким и глухим.
Вообще отец, когда был под хмельком, заметно добрел, и был по-своему нежен, из него можно было верёвки вить, что мы с матерью и делали. Зато в трезвом виде его не тронь! Отматерит, как отстирает!
Однажды, собираясь проведать свою родню, отец решил прихватить и меня с собой в город: «Чтоб бабку, подлец, не забывал!»
И вот мы идём с вокзала, который, к моему удивлению и разочарованию, оказался совсем без колёс, а просто белый кирпичный сарай, набитый людьми, мешками, баулами и табачным дымом.
Отец в буфете немного принял за воротник, и я бежал теперь за ним, на ходу глотал, не успевая прожёвывать, закуску, которая ему полагалась после водки – сочащийся жиром блинчик, свёрнутый трубочкой и обёрнутый промасленной бумагой. Блинчик был таким, что я долго потом вспоминал его мясной вкус, исходящий луковым запахом.
Город тогда мне показался настолько огромным и запутанным, что я боялся, как бы отец не заблудился в мощёных камнем улицах и широких дорогах, и где же мы заночуем тогда?
9
А вот на тот раз, когда меня спутали с вороватым цыганком, я приехал в Тамбов с заветным адреском в кармане. Уже один. Уже большой. Уже умеющий читать названия улиц, и заблудиться ну никак не должен.
Стояло тяжёлое время, и меня, думали родители, надо было в летние каникулы как-нибудь подкормить, поправить после долгой голодной зимы.
Бегство в город было единственным спасением от раскулачивания семьи моего отца, и теперь в Тамбове жила его мать, моя бабушка, с сыном и дочерью – моими дядей и тётей.
Дед умер рано, и я его совсем не помнил. Говорят, мужик был хозяйственный и умный, но не вынес нищенского существования без привычных крестьянских забот.
В Тамбове мои родственники купили маленький домик на Ленинградской улице, в тупичке зелёном и мирном. Не то, чтобы они бедствовали, но жили тихо и небогато – на некоторые сбережения после продажи хозяйства и на дядину небольшую, но стабильную зарплату. Тётина зарплата в счёт не шла: так – «на шило, на мыло, на женские безделушки». Да, кажется, тётя к тому времени уже вышла замуж и жила отдельным хозяйством, но под одной крышей, и бабушке приходилось выкраивать ещё и на молодую семью…
Сборник рассказов «Гусарский насморк» повествует об эротических приключениях основного героя рассказов. Все тексты написаны от первого лица, что придаёт рассказам правдоподобность и доверие к рассказчику. Терпкая эротика юности конца шестидесятых годов прошлого века и бытовые детали возрождают подлинность того времени.
Повесть рассказывает о возмужании подростка послевоенного времени, о его непростых отношениях со старшими, много повидавшими людьми, о первой влюбленности, об эротических переживаниях и мужестве начинающего мужчины в непростых жизненных перипетиях и передрягах.Повесть многопланова, остросюжетна, с вкраплением достаточно острых эротических картинок. Время, показанное в повести отвечает концу пятидесятых годов прошлого века достаточно точно, сексуальные моменты написаны откровенно, но не за пределами допустимого.
Действие романа охватывает период от шестидесятых годов прошлого века по настоящее время.Центральный герой произведения – Иван Захарович Метёлкин, прошедший тяжёлую и не всегда однозначную жизнь. После окончания сельской школы судьба его связала с ребятами городских окраин со всеми характерными чертами той среды – частые попойки, тяжёлая физическая работа. Мечта стать инженером, кажется, рухнула навсегда, но здравый смысл и желание побороть в себе маргинальные начала заставили Ивана окончить технический институт и стать руководителем на монтажных площадках строящегося города.Но вот грянула, так называемая перестройка, и всё кардинально поменялось: не стало любимой работы.
Повесть «Быстрые деньги» рассказывает о нашем, не совсем правильном времени, когда страсть обладания деньгами побеждает страсть обладания королевой красоты. Все хотят всё и сразу. Так один из героев книги спился и пропал во времени, а другой, обладая большими деньгами в конце повести превратился в бомжа на пляжах Израиля.Любовная интрига и лёгкие деньги оборачиваются трагедией для обоих главных героев: Николая Шмырёва и скромного служащего банка Дениса Тагенцева, который пошёл на сделку с совестью, обеспечив большой кредит предпринимателю и школьному другу Николаю по кличке «Шмырь».Деньги и доступные женщины – вот тот тупик, где человек теряет своё достоинство и самого себя.
Роман начинается с эпиграфа: «Не взывай к справедливости Господа. Если бы он был справедлив, ты был бы уже давно наказан» – из святого Ефима Сирина.В романе использован собственный непростой жизненный опыт автора, что роднит с ним его центрального героя.Автор в своём романе показывает трудности становления личности молодого человека с романтическими взглядами на жизнь в маргинальной среде обитателей рабочего барака, где надо действовать по поговорке: «Хочешь жить – умей вертеться».И вертелся, и кружился центральный герой Кирилл Назаров, подражая по своей молодости более удачливым и лихим «молодцам» по барачному быту, пока его, после трагической смерти любимой девушки не взяла в армейские тиски служба в Советской Армии.Роман охватывает большой промежуток от окончания школы в советский период и до нашего жёсткого, сундучного и не всегда праведного времени, где уже взрослый инженер Кирилл Семёнович Назаров никак не может вскочить на подножку громыхающего и несущего неизвестно куда эшелона под именем Россия.Нечаянное знакомство с пожилой сельской учительницей переворачивает всё сознание Назарова и возвращает его к единственно верной цели – нашей православной Вере.Сюжет романа динамичен и написан хорошим литературным языком.
Роман по форме и языку относится к русской реалистической литературе и несёт большой гуманистический заряд человеколюбия и сыновней преданности людям ушедшей эпохи, делавших жизнь, как они умели, – с ошибками, победами и провалами. Но побед было всё-таки большее. Одна из которых освободила мир от ужаса фашизма. Так что и «совки», как любят называть советских людей представители сегодняшних властных структур, молча делали своё дело и за страх, и за совесть.Жанр романа – сага, русские семейные хроники типичных представителей своего народа, с их изъянами и благородством, с верой во всё побеждающее «Авось», и безоглядностью к своей собственной судьбе.Сага начинается с короткого философского раздумья о трагичности всего сущего в этом мире.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.