Догмат искупления в русской богословской науке - [23]
Этой тайны нашего спасения не замечают, как полагает патриарх Сергий, протестанты. К сожалению, и ученый иезуит не заметил ее изложения в книге патриарха Сергия. И если «из числа русских богословов», сочинения которых рассматривались автором, «принципиальным противником удовлетворения (ein grundsatzlicher Gegner der Genugtuung) является один Сергий», то не потому, что он отрицает всякое объективное значение искупления, а потому, что находит его не там, где ищет его богословие католическое[272]. Ибо «только через «юридический» антропоморфизм можно прийти к мысли, что Бог не может простить грех без соответствующего удовлетворения»[273].
Упреки, сделанные исследованию патриарха Сергия католическим ученым, в равной степени определяют сущность «юридического» понимания, как и обличают его источник в западном инославном богословии. Эти упреки будут повторять и все другие сторонники «юридической» теории. Их повторил, уже в недавнее время, и архиепископ Серафим (Соболев): «Понимание спасения у архиепископа [патриарха] Сергия, как проистекающее из отрицания им правовой точки зрения, является неправильным… Отвергая в учении о нашем спасении правовое воззрение через отрицание взгляда на Христа как на умилостивительную жертву, мы не только впадаем в одностороннее понимание дела нашего спасения, но и ниспровергаем Божественное домостроительство в самой его основе… Этою основою является искупительная жертва Христа, которая… совершилась в удовлетворение Божественного правосудия»[274].
Богословствование архиепископа Серафима (Соболева) и иезуита А. Буковского вполне совпадают в своих «основах».
Но все подобные высказывания более выявляют научное достоинство богословствования их авторов, чем уменьшают значение труда патриарха Сергия в развитии русской богословской науки, где, можно надеяться, по словам самого покойного патриарха, «для «юридической» теории не остается места, и православная наука пойдет уже своим собственным, только одной ей свойственным и единственно истинным путем»[275].
Значение труда патриарха Сергия и его богословия с особенным единодушием было отмечено в сборнике, изданном Московской Патриархией в 1947 году.
«Наша Русская Церковь благодарно вспоминает и еще долго будет вспоминать и благословлять труды его, направленные к сохранению чистоты веры», — говорит о нем Святейший Патриарх Алексий (Симанский). В сознании всей Русской Церкви патриарх Сергий остается «крупнейшим ученым», «глубоким богословом», «истинным хранителем апостольских преданий, богословом, стяжавшим ум Христов»[276].
«Труд патриарха Сергия — одно из лучших произведений в русской богословской литературе… классически выразивший православный взгляд на дело спасения христианина»[277]. И хотя в нем нет подробного изложения учения об объективной стороне спасения, но все иезуит А. Буковский выставил в отношении труда патриарха Сергия: отрицание «юридического» понимания ведет к отрицанию объективного значения искупления и т. д. же указаны те идеи и понятия, которые должны быть положены в основание такого изложения: Бог есть любовь и неизменен в Своих отношениях к твари, в Нем нет раздвоения между любовью и правдой; искупление есть дело Божией любви и милости к согрешившему человеку, восстановление падшей природы человека без нарушения его свободы.
И можно глубоко пожалеть, что почивший патриарх Сергий не оставил более полного изложения учения об искуплении. Это могло бы воспрепятствовать тем уклонениям от чистоты Православия, которые имеются у последующих истолкователей этого догмата.
3. ВТОРОЙ ТОМ «НАУКИ О ЧЕЛОВЕКЕ» ПРОФЕССОРА НЕСМЕЛОВА
Более полно учение об искуплении было изложено профессором В. И. Несмеловым в его книге «Метафизика жизни и христианское откровение»[278]. Этот труд представляет собой глубоко продуманную философскую систему, стремящуюся путем умозрения уяснить догматическое учение христианства — «выяснить те положительные основания, которые позволяют языческому уму человека уяснить себе содержание христианской проповеди»[279]. Уяснение идеи спасения вообще и изложение учения о совершении спасения мира воплотившимся Сыном Божиим составляет значительную часть всей книги. Это учение автор признает «основным догматом христианства»[280].
Но одновременно автор подвергает критическому рассмотрению «господствующее» в западном и русском богословии «юридическое» понимание искупления.
Утверждением этого понимания автор объясняет «невольное» разрушение христианства мыслителями, неудовлетворенными этим пониманием.
В действительности же «юридическое» понимание искупления, исходящее из понятия о Божием правосудии и необходимости его удовлетворения, не является правильным пониманием. Это «языческое понимание христианства»[281].
Автор так объясняет его возникновение: христианское учение о спасении как об избавлении от греха и достижении «оправдания» — праведности — не было понятно языческому миру, где спасение понималось только в смысле избавления от наказания за грех.
Поэтому еще «апологеты стремились доказать иудеям и язычникам, что, даже и при их понимании спасения, Пришествие в мир Сына Божия все‑таки оказывалось необходимым »
