Догма кровоточащих душ - [7]
Возобновился мелкий, надоедливый дождь. Даже не дождь, а как будто влажная вуаль повисла между небом и землей, и любое движение вызывало ее колыхание, мокрые шлепки и холодные поцелуи. Техник выплюнул окончательно промокшую ароматическую палочку, вонявшую уже не ванилью, а, скорее, плесневелым хлебом, кивнул смотрящему на него стюарду и затопал внутрь посадочной зоны, поеживаясь от залетающих за воротник дождинок.
Тяжелая дверь гондолы зашипела, втискиваясь в свое ложе, стюард привычно пнул в полагающееся место, отмеченное блестящим пятном облупившейся краски, навалился плечом и повернул рычаг. С лязгом сработали замки, герметизируя, отделяя теплое нутро от внезапной промозглости аэропорта.
- Готово, кэп! Швартовы отданы!
- Вас понял. Начинаем разгон маршевых и рулевых двигателей.
Внешнее освещение погасло, лишь дорожка из синих проблесковых маячков отмечала стартовый коридор. Неторопливо, а затем быстрее и быстрее закрутились пропеллеры, "Альбатрос" лениво, как после долгой спячки, зашевелил оперением. Вспыхнули носовые прожектора, вырывая из сумрака несколько ртутных шариков лоцманских машин. Крохотные капли дождя, осевшие на лопастях двигателей, дрожали все сильнее, скатывались с насиженных мест, собирались, сливались в крупные и мелкие ручейки, чтобы окончательно сорваться с раскручивающихся пропеллеров и вернуться в родную стихию прощального дождя.
- Улетаем в дождь, - сказал Ошии, прислушиваясь к тихому шороху за иллюминатором. - Это к удаче.
Нам всем нужна удача, хотел добавить он, но сдержался. Сэцуке достала из рюкзака альбомчик и выводила кистью разноцветные пятна - холодные и теплые, кислые и сладкие, громкие и тихие. Они обязательно должны сложиться в какую-то картину, но глаз пока не улавливал в хаотичном царстве мазков и точек замысла художника. Даже сама Сэцуке еще не знала, что же она хочет нарисовать. Возможно, свое настроение? Странное, противоречивое и оттого гораздо более мучительное смешение чувств - печали, радости, ожидания, стремления...
Каждое касание кисти, каждое легкое нажатие пальцами колерного ободка оставляло на бумаге непредсказуемую смесь вишневого, пунцового, багряного, медового, абрикосового, персикового, лазурного, изумрудного, пурпурного. Сколько же всяких красок, сколько оттенков! Неужели и человеческие чувства способны на нечто более сложное, чем печаль или радость - вечных антагонистов, черное и белое любой жизни?
7
Момент начала полета был почти незаметен - Танаки Мамуро являлся одним из лучших пилотов авиакомпании "Цеппелин", принадлежащей, как и многое другое, фонду "Стереома". "Альбатрос" величаво оторвался от швартовой мачты и поплыл к светящемуся кругу входа в анима-коридор. Лоцманские капли сновали вдоль громадного сигарообразного тела беспокойными муравьями, направляющими грузное тело своей царицы к более безопасному и теплому месту в муравейнике.
- Ну, девочки, взяли, - сказал Танаки и перевернул форменную фуражку козырьком назад. Теперь до самого причала в Хэйсэй она будет занимать именно такое, нарушающее корабельный устав, но соответствующее пилотским суевериям место.
Первый пилот - Идзуми Кан, по прозвищу Буревестник, привычно поморщился. Девочкой его назвать трудно и, при других обстоятельствах, чревато серьезными последствиями, но о пристрастии (исключительно романтическом) Танаки к женскому полу среди воздухоплавателей ходили легенды, и в свой экипаж он с удовольствием включал весьма одаренных (во всех смыслах) молодых особ. Хотя, в этом имелся свой резон. Что ни говори, а когда рядом за штурвалом сидит красивая девочка в предписанной все тем же уставом курточке стального цвета и короткой юбочке, из под которой выглядывают округлые колени, то полет проходит как-то более незаметно и возбуждающе, что ли.
Вот, например, Юри (не Юрико, заметьте, а Юри!) - выучка, хладнокровие, внешность - все по классу "А". Как и должно быть на "Альбатросе". Поэтому, отнесем эпитет "девочки" к Юри и... и к "Альбатросу". Птичка от этого не обидется.
- У нас сегодня важные пассажиры, капитан, - сказала Юри.
Танаки потер подбородок.
- Сам господин канцлер решил воспользоваться нашим гостеприимством.
- Что это вдруг, - ухмыльнулся Буревестник. - Они ведь предпочитают более быстрые виды транспорта.
- Господин канцлер ценит комфорт, а не скорость, - наставительно сказал Танаки. - Не отвлекайтесь, разговорчики в строю!
- Есть, кэп!
Легкие движения пальцев уронили темные очки со лба на переносицу, смотровой щит приобрел еще более мрачный оттенок, ртутные капли лоцманов собрались в хоровод вокруг расходящейся диафрагмы коридора, и в стремительно расширяющийся проход хлынула, ворвалась безумная волна света, окатила дирижабль, проникла в самые мелкие отверстия и щели, затопила от носа до кормы, от трюма до гелиевого коллоида, проникла в каждый цветовой оттенок, заставляя его невероятно, ослепляюще блистать, порождая у людей ни с чем не сравнимую эйфорию.
Хотелось вскочить со своего места, замахать руками, запрыгать, подхватить Юри и зайтись в безумном смехе, слиться в безумно-страстном поцелуе... Буревестник помотал головой, избавляясь от наваждения, прищурился, нажал ладонями на штурвал, и "Альбатрос" почти что торжественно вплыл в густой поток расплавленного золота.
Идея написать продолжение трилогии братьев Стругацких о Максиме Каммерере «Черный Ферзь» пришла мне в голову, когда я для некоторых творческих надобностей весьма внимательно читал двухтомник Ницше, изданный в серии «Философское наследие». Именно тогда на какой-то фразе или афоризме великого безумца мне вдруг пришло в голову, что Саракш — не то, чем он кажется. Конечно, это жестокий, кровавый мир, вывернутый наизнанку, но при этом обладающий каким-то мрачным очарованием. Не зря ведь Странник-Экселенц раз за разом нырял в кровавую баню Саракша, ища отдохновения от дел Комкона-2 и прочих Айзеков Бромбергов.
Космическая гонка сверхдержав продолжается! Впереди новый рубеж – таинственный Марс. Кто первый высадится на Красной планете? Отважный советский экипаж новейшего корабля «Красный космос» или американские астронавты, чей корабль мгновенно преодолевает пространство, за что приходится расплачиваться страшной ценой – человеческой сущностью? И в центре этой гонки – Зоя Громовая, которой предстоит сразиться со страшным врагом, чтобы победить в Большой космической игре, ставка в которой – больше, чем жизнь…
Будущее, до которого хочется дожить…Кто бросил клич «Марс — дело общее»? Этот вопрос долго интересовал часть работников Звездного городка. Вторая Марсианская экспедиция с самого начала подготовки ажиотажа не вызывала. Один раз были? Ну и хорошо! Да вот только отмахнуться от желания энтузиастов вплотную заняться освоением Красной планеты официальной советской космонавтике не удалось…Сборник фантастических произведений о светлом будущем, составленный совместно с проектом «СССР-2061»!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Фантастическая повесть по мотивам стихов Редьярда Киплинга, Уильяма Блейка и Юрия Шевчука „Тигр, тигр, светло горящий!“ номинировалась на участие в конкурсе „Тенета-1998“ благодаря Максиму Мошкову, за что ему отдельное большое спасибо. Она мне кажется м-м-м… не совсем совершенной. Но печальные события, придуманные мной и перенесенные на спутник Юпитера Европу, свершились здесь и сейчас. Печально. Очень печально.»М. Савеличев.
Роман о Контакте, о том самом Контакте, о котором уже столько написано и где, кажется, ничего нового настолько невозможно придумать, что если Неназначенная Встреча и случиться, то будет просто обязана уложиться в прокрустово ложе ответственных или безответственных выдумок. Они пришли. Они уже здесь. Они не спустились с небес на своих сверкающих кораблях, не назначили нам Встречу на Плутоне. Они лишь взглянули на человека его собственными глазами и позволили нам прочувствовать свою печаль, свою меланхолию – философский камень преображения жаждущей души.
Магия и технология, межзвездные информационные сети и космопорты, звездные цивилизации с их супертехнологиями и изолированные миры на самых разных ступенях развития, от первобытного варварства до среднетехнологических; шпионы, бизнесмены, ученые, мошенники, врачи, воры, проститутки, наемники, торговцы, сектанты, говорящие животные, разумные компьютеры и обычные роботы - кого и чего только нет во вселенной! Кто там сказал, что она необитаема - найти б уютный угол, где бы ни ты, ни тебе никто не мешал...
Межгалактические империи, космическое пиратство, секретные миссии и диверсии требовали появления нового типа воина. Воина - пилота межзвездных боевых кораблей. Самурая Вселенной, вооруженного не мечом, а бластером, пересекающего межзвездные бездны на своем боевом корабле, вооруженном мощным современным оружием. У них одни деньги - радужные купюры галаксов. У них одна система ценностей - Рейтинг. У них одна мера мастерства - количество уничтоженных врагов. Жизнь - фейерверк самых разных миров космоса. Смерть - взрыв корабля в черноте космических бездн..
Тебя лишили крыльев и души, но еще таится огонек надежды. Верни свои крылья, о падший ворон, и воспари в небеса, чтобы низвергнуть тех, кто лишил тебя чистого неба.
Эта книга о том, как Мечта одной молодой пары, в итоге ставшей раллийным экипажем, стала реальностью. Это книга-мотивация. Она будет полезна всем людям, которые чего-то хотят, но сомневаются. Никогда не сомневайтесь в себе. Верьте в себя, и идите, бегите к своей Мечте. И тогда весь Мир будет вам помогать!
Про него говорили, что он может организовать всё, что угодно – от ресторана до несчастного случая. Ресторан и вправду был, и был необычайно популярен. И если не случалось вам завсегдатайсвовать тогда у знаменитой барной стойки – вперёд, читатель, и вы тотчас сможете приобщиться к тем странным, страшным, диким временам. Просим не забывать вас только о том, что речь идёт о девяностых, и колорит тех лет нынче выглядит мрачновато и чудно. Ещё никто не писал про мафию в таком стиле. Это, наверняка, первая книга, в которой показана вся изнанка мафии со всей откровенностью, лишь через призму иронии.