Догадка Ферма - [123]

— Несколько месяцев назад, сразу после смерти короля, меня посетил посланник мсье де Лиона. Я не была с ним знакома. Мсье де Лион — племянник мсье Сервьена, которого я высоко ценю. Он предложил мне встретиться в доме дяди. И я отправилась в Париж. Мсье де Лион уже возглавлял секретную службу королевства по поручению монсеньора Мазарини. Дядя должен был помогать ему советами. Он предложил мне организовать в Тулузе сеть осведомителей по борьбе с испанскими шпионами. Опыт у меня был, и они полагали, что никто не заподозрит женщину, которая живет одна. Я дала согласие. Моя сеть отличается оригинальностью, — улыбнулась она. — В нее входят только женщины. Мы довольно легко добываем сведения у мужчин, которые теряют голову от прелестей моих агентов.

Услышав эти слова, мадам де Лепинас улыбнулась.

— А теперь, — вновь заговорила маркиза, — расскажите мне, что случилось с мсье Фронсаком.

— Это долгая история, мадам, — ответил Гофреди. — Боюсь, моего господина нет в живых. Мы совершили ужасную ошибку.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— С чего бы начать… Мне известно не все, и то, что я знаю или думаю, что знаю, мешается у меня в голове. Мы выехали из Парижа вместе с мсье де Брешем, который хотел приехать в Тулузу, чтобы приобрести здесь книги. Мой хозяин не так давно познакомился с мсье де Брешем и полагал, что тот может быть шпионом, но нам нужен был второй кучер, и мсье де Бреш предложил свои услуги. Мой господин думал, что в дороге сумеет раскрыть его истинное лицо…

Он остановился. Следует ли рассказывать все? А вдруг эта женщина лжет? Не выдает ли она себя за кого-то другого? А Юг де Лион — на чьей он стороне, Мазарини или Фонтрая? Он чувствовал, что у него кружится голова. Впервые в жизни он не мог взять себя в руки. Сила характера, помогавшая ему выжить в течение стольких военных лет, вдруг куда-то исчезла.

Маркиза угадала причину его нерешительности и повернулась к мадам де Лепинас:

— Франсуаза, дайте мсье Гофреди лупу.

Франсуаза де Лепинас отошла к столу и вернулась с увеличительным стеклом. Тогда мадам де Кастельбажак вновь протянула письмо старому солдату:

— Прочтите послание сами, мсье.

Растерянный и почти пристыженный, он положил пистолет на стул, взял письмо и прочел его. Он долго рассматривал печать. Именно это письмо привез с собой его господин.

— Вы действительно сестра маркиза де Фонтрая?

— Да. Наш отец был сенешалем Арманьяка. Луи был старшим. В отличие от нас, он ни во что не верил, во всяком случае, не верил в Бога. Когда мои родители обратились в католичество, он насмехался над ними. Я отказалась отречься от веры моей семьи, и это потешало его не меньше. Потом он уехал в Париж. Там вместе со своими друзьями он не раз устраивал заговоры против короля. Мы с сестрой Элен очень стыдились этого. В прошлом году я узнала, что он подвергся преследованиям как сообщник обер-шталмейстера в этом постыдном договоре, согласно которому Руссийон должен был отойти к Испании. Он укрылся в Англии, и я сначала думала, что там он и останется вместе со своими друзьями-революционерами, но я знаю, что он вернулся в Париж: его защищают принц де Марсийак и брат короля. Однако я не знала, что он затеял новую интригу.

— И очень опасную интригу, мадам. Судя по всему, именно он руководит похищением кодов, которые мсье де Бриен использует в переписке с нашими посланниками. Мой хозяин разоблачил его приспешников, поэтому он и попытался расправиться с ним. Я открою вам все, что мне известно…

И он рассказал о событиях последних недель, о подозрениях Луи Фронсака относительно Шарля де Бреша, сменившихся полным доверием к нему, наконец, о том, как последний поведал им, что маркиза де Кастельбажак — сестра Фонтрая.

— По совету этого книготорговца мой господин уехал в Монтобан, где я должен был присоединиться к ним. Мы были убеждены, что вы собираетесь убить нас, и нужно было спасти документы, которые передал нам мсье де Ферма. Я остался здесь один и уверил вас, будто он болен. Я был готов отразить ваше нападение, — уточнил он, потупясь.

— Что произошло в Монтобане? — спросила Франсуаза де Лепинас.

— Там не оказалось ни моего господина, ни Бреша! Хозяин постоялого двора, где мы должны были встретиться, заявил, что друзья Шарля де Бреша приехали вслед за ним из Тулузы в большой карете и утром отбыли вместе с книготорговцем. Нет сомнений, что моего господина увезли в этом экипаже… Возможно, уже мертвого. Я ухватился за надежду, что эти висельники были наняты вами и что вы приказали доставить его сюда для допроса.

После неловкой паузы он заключил:

— Но раз я так ошибся, значит, они его убили. Должно быть, негодяи увезли тело в карете, чтобы его не нашли на постоялом дворе, а затем бросили в лесу на растерзание зверям.

Воцарилось молчание. По щекам старого солдата текли крупные слезы.

— Я тоже не справилась с поручением, — прошептала мадам де Кастельбажак. — Я устыдилась имени, данного мне отцом, и теперь расплачиваюсь.

— В этом-то все и дело, мадам, — вмешалась Франсуаза де Лепинас. — Каким образом книготорговец узнал ваше имя?

— Должно быть, ему кто-то сказал, — бросил Гофреди, пожав плечами, словно этот вопрос не имел никакого значения. — По крайней мере, так он объяснил нам.