Догадка Ферма - [115]

Там, где живет Фабио Чиджи, подумал Гастон.

— Потом я разделся и зажег свечу. Я был в прихожей, перед кабинетом. Там стоял столик с бумагами. Я их забрал. Была также кожаная папка с документами. Я засунул в нее бумаги, взятые в кабинете, и привязал папку к шее. Мне было очень страшно, и я быстро поднялся по каминной трубе на крышу.

— А потом?

Мальчик заколебался.

— Я не дурак, мсье. Именно поэтому и попросил свой луидор заранее. Не думаю, что маркиз отвез бы меня в «Золотую звезду». Сена течет совсем рядом, и им легко было заставить меня молчать. Я подошел к краю крыши. Они ждали внизу. Я сбросил папку.

— Они ушли?

— Да, мсье. Сразу же. Я спустился вниз по другому фасаду и вернулся к своим. Я оставил себе их туфли, смотрите!

Он показал на свои ноги.

— Это ты взял кошелек, лежавший на столе?

Мальчик потупился:

— Да, мсье. Там было двенадцать флоринов. Я их спрятал, но могу отдать вам.

— Оставь их себе, малыш.

Гастон исчерпал свои вопросы. Он бы дорого заплатил, чтобы узнать, почему Фонтрай решил ограбить нунция, но этого ребенок знать не мог.

— Вот твой луидор, — сказал он. — Если вспомнишь что-нибудь важное или вновь встретишься с маркизом, приходи ко мне в Гран-Шатле. Там у меня рабочий кабинет. Меня зовут Гастон де Тийи, я комиссар округа Сен-Жермен-л'Оксеруа. Если твои сведения заинтересуют меня, получишь еще один луидор.

— Еще один?

— Да.

Мальчуган облизнул губы и затем объявил:

— Я сохранил одну бумагу, мсье. Она вам нужна?

— Ты сохранил бумагу?

Ребенок едва не расплакался.

— Простите, мсье, я не должен был, но она такая красивая! — Он подавил рыдание. — У меня никогда не было игрушек, мсье! Ничего не было своего. На бумаге стояла печатка с пчелами. Я так люблю пчел! Однажды я попробовал меда, это очень вкусно] Я хотел снять печать и положить бумагу в папку, но не смог оторвать ее. Тогда я сунул бумагу в карман штанов. Я на нее любуюсь вечерами. Пчелы такие красивые… Мне кажется, будто я улетаю вместе с ними…

— Сколько пчел?

— Три, мсье комиссар.

— Бумага по-прежнему у тебя?

— Да, мсье, я прячу ее на чердаке «Золотой звезды», вместе с флоринами. Забираю только перед сном.

— Я покупаю ее у тебя, если ты не против. Луидор, как обещано.

— Я могу пойти за ней прямо сейчас, — предложил маленький савояр.

Они направились в Сент-Антуанское предместье. Гастон шел быстро, и ребенок едва поспевал за ним. Три пчелы, сказал мальчик. Это был герб семейства Барберини, патриарх которой стал папой Урбаном VIII.

В таверне они подождали, пока маленький трубочист ходил на чердак. Вернувшись, он вынул из кармана штанов документ. Гастон не смог удержаться: развернул его на столе и прочел.

На печати действительно оказались три пчелы с ключами над ними. Это и в самом деле был герб Барберини, но в данном случае — Таддео, герцога Урбинского и префекта Рима. Несмотря на свой неотесанный вид, Гастон прекрасно знал латынь. В письме Фабио Чиджи рекомендовалось вступить в контакт с агентом Карлом Морфи, доказавшим свою чрезвычайную полезность в захвате еретика Паллавичино.

Карло Морфи мог бы отправить в Мюнстер депеши, которые ему удалось похитить из шифровальной службы графа де Бриена благодаря работавшему на него служащему. Монсеньору Чиджи, однако, следует уточнить, какие именно сведения ему нужны и как доставить в Мюнстер эти свитки.

Гастон вернулся в Гран-Шатле в крайнем возбуждении и очень довольный собой. Теперь ему все стало ясно. Очевидно, в шифровальном бюро существовали две шпионские сети. Одна находилась в подчинении Фонтрая, который, несомненно, исполнял распоряжения герцогини де Шеврез и, следовательно, работал на Испанию, а вторая служила Святому престолу, подчиняясь Таддео Барберини.

Клод Абер был подкуплен Фонтраем, а Шарль Мансье, конечно, работал на этого Карло Морфи. Фонтрай вычислил его и приказал убить, он же затем организовал ограбление, чтобы выяснить все детали относительно сети Фабио Чиджи.

Луи был прав. Фонтрай подстроил ложное самоубийство Мансье, чтобы защитить Абера, но и Мансье был выбран не случайно. Он являлся несомненным шпионом этого загадочного Карло Морфи, и Фонтрай, убрав его, сумел разрушить конкурирующую организацию!

Луи оценил бы проницательность комиссара, который фактически раскрыл дело. Как только его друг вернется, они объяснят все Бриену и Ле Телье.

На следующий день Гастон отправился в резиденцию нунция в сопровождении начальника полиции Дрё д'Обрэ. Они сообщили ошеломленному папскому легату, каким образом была совершена кража. Гастон не назвал имени мальчика, заявив, что обещал тому свободу в обмен на полную откровенность. Это обстоятельство вызвало крайнее неодобрение начальника полиции, но ведь Дрё д'Обрэ так часто бывал недоволен поведением Гастона де Тийи!

Что до нанимателя, Гастон объявил, что не имеет никаких данных для его обнаружения. Комиссар решил хранить это в тайне, чтобы известить лишь Ле Телье и Бриена, когда вернется Луи.

— Но не могли бы вы вернуть наши бумаги, мсье? — с тревогой осведомился нунций.

— Именно этим я сейчас занимаюсь, монсеньор, хотя все указывает на то, что воров уже нет в Париже, поэтому описание их внешности представляется бесполезным. Должен сказать вам, что надежд мало.