Догадка Ферма - [114]

— Это не я, мсье! — в один голос запротестовали испуганные мальчишки.

— Мне плевать на того, кто это сделал, — отчеканил Гастон. — Я хочу только встретиться с ним, и пусть он расскажет, как это произошло. В обмен я дам ему луидор.

— Это не мы, мсье! — захныкал младший.

— Согласен, это не ты, но ты знаешь, кто совершил кражу!

Мальчишка потянул носом и ничего не возразил.

— А ты? — спросил Гастон. — Вы получите соль лишь в том случае, если скажете мне, кто это сделал и где я могу его найти. Еще раз говорю — обещаю, друг ваш ничем не рискует. Наоборот, я дам ему луидор. А тот из вас, кто назовет мне его имя, получит турский экю.

— Это Симон, мсье, — объявил старший, не выдержав соблазна.

— Симон?

— Да, Симон л'Инносан. Он нам рассказал.

— А где я его найду, твоего Симона?

— Он был с нами сегодня утром, мсье. Мы расстались с ним на набережной Селестен, перед домом, где он должен был прочистить трубу, прямо напротив сточного желоба.

— Можешь проводить меня?

— Да, мсье. А вы нас потом отпустите? — спросил мальчик умоляющим тоном.

— Вот ваши монеты, — с улыбкой кивнул Гастон.

Он протянул каждому по солю.

— А вот экю для тебя. Доедайте хлеб и пошли.

На набережной Селестен, внизу улицы Сен-Поль, четверо мужчин и двое детей расположились примерно в двадцати туазах от здания, где должен был работать маленький Симон. Это был красивый, совершенно новый каменный дом. Несколько каминных труб возвышались над крышей.

Примерно через полчаса из дома выскользнул хрупкий паренек. Он показался Гастону еще более тощим, чем те двое детей, которые были с ним. Мальчик зашагал в противоположном направлении.

— Это он, мсье! Это Симон, — сказал младший.

— Очень хорошо, бегите теперь.

Ребятишки не заставили просить себя дважды.

Какое-то время четверо мужчин шли за маленьким трубочистом. Догнали его у моста Мари. Два лучника подошли к нему и взяли за руки, он стал было вырываться, но, узнав плащи с лилиями, заплакал.

Гастон догадался — мальчишка думает, его арестовали за кражу в резиденции нунция.

— Это ты Симон л'Инносан? — мягко спросил он.

— Да, мсье.

— Мсье комиссар! — проворчал Ла Гут.

Мальчишка разрыдался. Гастон рассматривал его. Совсем худой и очень маленький, но десять-то лет ему уж было точно, а может, даже больше.

— Идем туда, — сказал он, направляясь к тому месту на берегу, где лежала громадная груда дров, выгруженная с барки.

К ним уже приближались привлеченные инцидентом зеваки, которые привели поить лошадей. Ла Гут жестом приказал им отойти.

— Перестань плакать и вытри глаза, Симон. Хочешь получить луидор?

Гастон показал мальчишке золотую монету.

Тот еще дважды или трижды всхлипнул, потом кивнул.

— Я знаю, ты залез в резиденцию нунция через каминную трубу, — продолжал Гастон. — Я хочу только, чтобы ты рассказал, как это произошло. Затем получишь луидор и я тебя отпущу.

Симон вытер глаза почерневшей рукой, оставив след сажи на лице.

— Это правда, мсье?

— Даю тебе слово комиссара.

— Как-то вечером в «Золотую звезду» пришел незнакомый господин, — начал мальчик. — Он искал того, кто умеет хорошо лазать. Распорядитель позвал меня, и господин спросил, смогу ли я забраться на крышу по фасаду. Я такое уже проделывал, это легко. Я ответил ему, что сумею. Он отвел меня в сторонку и сказал, что даст серебряный экю, если я заберусь на крышу. Я и согласился.

— Как выглядел этот человек?

— Не знаю, я к нему не приглядывался, мсье комиссар. В любом случае это дворянин, он был в красивом камзоле с кожаной шнуровкой и носил шпагу с эфесом. Еще у него была квадратная бородка и медные шпоры на сапогах. И шляпа с большими полями.

— Продолжай…

— Он вернулся через два или три дня. Шел небольшой дождь. Он сказал, что это будет сегодня ночью. Я пошел с ним, взяв веревку и крюк. Он подвел меня к карете, которая ожидала на улице, и велел садиться в нее. Там был еще один дворянин, весь в шелку, в просторном шерстяном плаще, очень плотном. И перчатки у него тоже были шелковые.

— Опиши его.

— Было темно, мсье, но мне показалось, что он горбатый. Весь был какой-то скрюченный.

— Горбатый? — встревожился Гастон. — А какой у него был голос?

— Странный, мсье, словно бы осипший. Этот второй казался очень злым, я сильно испугался. Я знаю, что знатные господа иногда ловят детей и плохо с ними поступают.

— Ты слышал его имя?

— Нет, мсье, но первый господин называл его маркизом. Фонтрай! — выругался про себя Гастон.

— Что произошло потом?

— Он объяснил, что мы поедем на остров. Мне нужно будет забраться по фасаду на крышу, а затем спуститься в дом по каминной трубе. Он мне покажет, по какой именно. Когда я окажусь в комнате, надо взять все бумаги, которые я увижу, и отдать ему. Он обещал мне луидор.

— Дальше!

— Это можно было сделать, только когда дождь закончится. Он велел мне поспать на банкетке. И даже накрыл меня своим плащом. В общем-то, не такой уж он был злой. Должно быть, я проспал всю дорогу, потому что когда меня разбудили, мы уже были перед дворцом нунция. Он дал мне перчатки почти по моей руке, блузу и кожаные туфли с пряжками. Сказал, что я должен надеть все это перед спуском и снять внизу, чтобы не напачкать во дворце. Я не должен был оставлять следов. Я попросил, чтобы он дал мне луидор заранее. Он не хотел, а я сказал, что не пойду, если мне не заплатят сразу. Тогда он дал мне монету. А также свечу и серные спички. Я привязал узелок с блузой и туфлями на шею и стал подниматься по фасаду, цепляясь веревкой с крюком за каждый балкон. Дождь почти прекратился, и это было легко, хотя луна совсем не светила. Забравшись на крышу, я пошел к трубе, которую он мне показал. В проходе совсем было не жарко. Огонь давно потух. Я спустился, помогая себе коленями и локтями. Внизу я перепрыгнул через пепел. Это был третий этаж.