Дочки-матери, или Во что играют большие девочки - [4]

…

А кто решает? Опять ты, что ли? Ты у нас всегда все решаешь.

…

Ничего подобного, никакого наезда. Голая констатация. Слушай, а может, генетикой заняться? Дико ведь интересно. Говорят, в психиатрию идут люди, которые подсознательно стремятся с ее помощью решить свои проблемы. Поэтому среди психиатров столько нестабильных. Ну а я тогда решу наконец свои проблемы – может, пойму, в кого я такая неудалая. Как это происходит, что там гены вытворяют, как они скачут от родителей к детям, ну и все такое. А главное – можно ли с этим что-то поделать.

…

Знаешь, мне как-то твоего заверения мало. Ты говоришь, нельзя, а вдруг генетика уже так далеко вперед ушла, что придумала, как можно? Я ж для чего-то на медицинский поступила? Так хоть делом займусь. Вот, например, ты когда выходила замуж за папу – неужели не думала, что если у него рост метр девяносто два и у вас родится дочка, то она почти стопроцентно будет дылдой? Вот ты вышла замуж по любви, тебе хорошо, а я со своим метр семьдесят восемь до сих пор парня себе не нашла.

…

А я думаю, что поэтому. Не могу сказать, что шарахаются, но как-то сторонятся. Дефолтом по остаточному принципу – только так кто-то всегда и находится. Или по пьяни.

…

Да не надо ко мне со своими утешениями – я сразу себя начинаю чувствовать совсем убогой. Ну красивая, красивая, ладно, знаю. Хорошо хоть сейчас что к росту, что к возрасту отношение проще, но все равно: кому ж с метром семьдесят четыре захочется с метром семьдесят восемь ходить? Спать еще можно – тут рост не помеха, а выйти в свет – ну как?

…

Да ну какой цинизм, ты чего? Была бы я дочкой миллиардера или какой-нибудь селебрити – тогда еще можно, но я-то не селебрити и денег у меня никогда не будет. Ты-то этим не заморачивалась, когда меня от папы рожала, а я всю жизнь страдай из-за твоей любви неземной. Могла бы и на сторону сходить, кстати, с каким-нибудь середнячком в смысле роста. Ха-ха-ха, опять забей – это я так шучу.

…

Не хочешь – не слушай. Могу вообще не звонить. Раз в кои веки надумала что-то сказать серьезное – ты опять со своими обидами и поучениями.

…

Да все время поучаешь, пилишь, пилишь, как бензопила. Папа тоже, кстати, от тебя научился, вы меня вместе все время пилите. Я и ленивая у вас, и бессердечная – квартиру убирать не люблю, мало помогала за бабушкой ухаживать, когда она парализованная лежала. А ты очень сердечная?

…

А, ну конечно: как не нравится, так «при чем тут я?». Ты ни при чем, да-да-да. Тетя Мотя из третьего подъезда при чем. Это она мне, ну когда я совсем маленькая была, даже сказок не читала, правда ведь? А сбагрила в какие-то ясли на пятидневку – не помню, что там было, зато запомнила на всю жизнь, как мне там все время было страшно, как няньки на нас орали, а я все время плакала, а больше ничего не помню.

…

Не перебивай меня каждую секунду, ладно? Или я пошла. Ну так вот – я с тех пор теток в белых халатах дико боюсь, до дрожи просто, сразу хочется забиться под одеяло и уши заткнуть. И никто мне никогда не читал сказок.

…

Ничего подобного – я бы запомнила, если бы читала.

…

Нет, и папа не читал, и как после этого нормальным человеком вырасти? Вот как можно было меня такую маленькую в какие-то бесконечные ясли отдавать? А теперь ты говоришь – я бессердечная. А в кого я бессердечная? Не знаешь, а?

…

Сейчас трубку повешу. Кончай перебивать. Дай закончить. Мы вообще с тобой слишком похожи, чтобы ты могла мне какие-то предъявы делать. Ну и вообще – чего человека прессовать, если все у него от родителей. И добро, и говно. Про добро не знаю, а говном ты меня наградила от души. У папы я только рост взяла, а у тебя – все остальное.

…

Мам, последний раз прошу – дай сказать. Хорошо, не «говном» – скверными чертами характера. Так норм? Тебе же проще думать, что я ниоткуда взялась такая – бессердечная и ленивая. Вот ты обиделась, что я тебя с Восьмым марта не поздравила в прошлом году. А кстати – на фига оно тебе уперлось, это Восьмое марта, ты ведь феминистка? Но для тебя это почему-то важно. А когда я просила меня поздравлять с Международным днем кошек – ты почему-то сказала, что это не праздник и смешно с ним поздравлять. А у меня ближе наших котов никого никогда и не было. А нет, бабушка еще. Ну тогда и Восьмое марта не праздник и смешно поздравлять. Как ты – так и я. Я ж и говорю, что я вся в тебя. Так что не жалуйся теперь, терпи меня, какая есть.

…

Не знаю. Накопилось, наверное. Про котов вообще обидно было, правда. И про ясли. Это ведь серьезно, ты не отмахивайся.

…

Нет, ну теперь-то уж и правда ничего не поделаешь – только осмысливать и рефлексировать. В смысле тебе – мне-то зачем. Про ясли я всю жизнь помню, но всегда в себе держала, думала, что когда-нибудь вы с папой поймете, что это было жестоко и что я из-за этого такой бессердечной и выросла. Но вы ничего не поняли, вот я и решила напомнить.

…

Нет, больше ничего. Или ты стебешься? Ладно, я тему подкинула – ты теперь думай.

…

Конечно, буду звонить. Завтра сразу после первой пары позвоню – расскажу, как там и чего.

…

Да знаю, знаю. Я тебя тоже люблю. Папе привет и kisses.

…

Ага, пока.

⁂

– Томусь, а почему ты ее с Днем кошек-то не захотела поздравлять?