Дочери огня - [149]

Шрифт
Интервал

Перевод Ел. Баевской
Когда над Тюильри закат огни зажжет
И окна во дворце затопит, пламенея,
Я погружен в мечты, я — Главная аллея,
Я — зеркало озерных вод.
Тогда, друзья мои, как неусыпный страж,
Прихода темноты я жду в вечернем парке:
Там рдеющий закат, как редкостный пейзаж,
Взят в раму Триумфальной арки>[360].

В чащобе лесной

Впервые в «Annales romantiques» в 1835 г.

Перевод Д. Шнеерсона
Певец, чудотворец пернатый,
Рождается ранней весной,
Как нежно родные пенаты
Поет он в чащобе лесной!
А летом — с подругою встреча,
И верность — навеки — одной,
Как мудро, любви не переча
Живет он в чащобе лесной!
И осенью смолкнув короткой,
Зимы не узнав ледяной,
О, как благодарно и кротко
Умрет он в чащобе лесной!

Из Рамсгита в Антверпен

Впервые в «L'Artiste» в 1846 г. Датируется июнем 1837 г. В 1836 г. Нерваль совершил вместе с Теофилем Готье путешествие в Бельгию и, как предполагают, побывал и в Англии.

Перевод Л. Цывьяна
Британия, тебе я
Уже «прощай!» сказал,
Становится бледнее
Полоска белых скал.
О, как ликует море!
На родине твоей
Я побываю вскоре,
Фламандский чудодей!
И мне, о Рубенс, мнится,
Что вышел ты на брег,
К которому стремится
Дымящий наш ковчег,
И в памяти счастливой
Поэзией живой
Антверпенские дива
Встают передо мной.
А море плещет сонно,
Искрясь, как в дни, когда
Толпою Купидоны
С тобой пришли сюда.
То гений твой огромный
Дал ионийский строй
Дремотной глади скромной,
Реальности скупой,
Когда корабль злаченый
С штандартом Валуа
Плыл с юной нареченной
Дофина Франсуа>[361].
О Роза Возрожденья,
Украсившая двор!
Ждало ее глумленье,
Ждал в Англии топор.
Но был еще неведом
Удел, что ей сужден,
И плыл за нею следом
По морю Посейдон;
Пузатые Тритоны,
Сонм Нереид твоих
Покорно, восхищенно
Сопровождали их.
Бочонок великанский
По волнам Океан
Катил, чтобы фламандский
Силен был вечно пьян.
Со щедростью избытка
Тобой была дана
Фламандскому напитку
Вся пламенность вина!
В злаченой колеснице
К хмельным фламандцам ты
Богам велел спуститься
С небесной высоты.
Олимп на поклоненье
У королевских ног —
Страсть, хохот, исступленье!
Но скорбен был итог.
Век пышности надменной —
Давно лишь тлен и прах,
Но, Рубенс, ты нетленный
Останешься в веках!

Песни из опер и пьес. Посвящения

Песня о Гане Исландце

Из мелодрамы, написанной в 1829 г. по роману В. Гюго «Ган Исландец». В кругу младших романтиков охотно имитировали повадки этого «чудовищного» героя Гюго. Сам Нерваль как-то потребовал у официанта налить ему «морской воды» в череп, который он держал в руке.

Перевод М. Яснова
Как только луч, блеснув на склонах,
Угас.
И стихло все в долинах сонных
У нас, —
Ни шагу дале, безрассудный,
Плутающий во мгле полян!
Ты слышишь — рык, в глуши безлюдной
Родившись, рвется сквозь туман?
Там Ган!
Там Ган!
Там Ган Исландец!
Исландец Ган!
Мертва в его груди саженной
Душа;
Его глаза горят, геенной
Дыша;
Там, в глубине пещеры дикой,
Над жертвою склоняет стан,
Дрожа от ярости великой,
Рыданьями и кровью пьян, —
Там Ган!
Там Ган!
Там Ган Исландец!
Исландец Ган!
На празднике порою пляску
Прервет
И, пред толпою сбросив маску,
Встает
Чудовище! Стеная дико,
Он в круг врывается, незван,
От хищных глаз его и крика
Там каждый страхом обуян…
Там Ган!
Там Ган!
Там Ган Исландец!
Исландец Ган!

Испания

Из либретто к опере «Пикильо», написанной с А. Дюма (1837).

Перевод Н. Рыковой
Кому могли б наскучить скоро,
О благодатная страна,
И города твои, и горы,
И вечная твоя весна?
Пьянящий воздух, эти ночи,
Что упоительнее дней,
Поля, куда господь захочет
С эдемских снизойти полей?
Аравия тобой владела,
Но, сломленная наконец,
Прощаясь, на тебя надела
Востока царственный венец!
И эхо громче и напевней
Твердит тебе все вновь и вновь
Припев арабской песни древней:
Свобода, слава и любовь!

Подземный хор

Из либретто к опере «Черногорцы» (1849).

Перевод Н. Рыковой
Во мраке глубинном
Порывом единым
Мы ринемся в бой,
Все вместе, все вместе,
Готовые к мести
Судьбине лихой.
Здесь сумрак давящий,
Здесь ночь, только мстящий
Не дремлет, не спит.
И в смерти, и в склепе
Сорвет свои цепи,
Кто бдит!

Готическая песня

Из либретто к опере «Черногорцы» (1849).

Перевод Л. Цывьяна
Люблю, невеста,
Тебя в слезах!
Росинкам место
На лепестках.
Весна и младость
Лишь миг цветут,
Но будет в радость
Нам бег минут.
Стыдливой, страстной —
Я всякой рад.
Ведь бог всевластный
Есть бог услад.

Виктору Гюго, подарившему мне свою книгу о Рейне

Написано в 1842 г. Впервые опубликовано в 1950 г. в издании «Библиотеки „Плеяды"».

Перевод М. Яснова
Дар дружбы вашей, мэтр, приняв благоговейно,
Я «Рейн» держу в руке — я сам стал вроде Рейна:
Меня возвысило сравнение с рекой.
Но знает ли Поток, бог дикий, одинокий,
Кто имя дал ему, и берег, и истоки,
И кто волну его торопит день-деньской?
Воссев на бугорке среди Природы вечной,
Творенье высших сил, не чует он, беспечный,
Что эту благодать дарует Эмпирей.
А мне даны дары любви, познанья, пыла,
Но я-то знаю: их рождает ваша сила,
И мой огонь зажжен от ваших алтарей!

Господину Александру Дюма во Франкфурт

Впервые в кн. Нерваля «Лорелея» (1852). Написано во время путешествия в Германию в 1838 г. Испытывая, как обычно, денежные затруднения, Нерваль просил Дюма выслать ему аванс в счет задуманной совместно пьесы. Вексель, отправленный Дюма на банкирский дом Эльже в Страсбурге, не был оплачен Нервалю из-за деловых неурядиц между банкиром и его парижскими партнерами — отцом и сыном Элуа. «Ворон» и «Солнце» — названия отелей в Бадене и Страсбурге, где останавливался Нерваль во время путешествия.


Еще от автора Жерар де Нерваль
Соната Дьявола

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Король шутов

Возвращение рыцарей домой из Святой земли не принесло успокоения. Война продолжается, заставляя идти друг против друга бывших собратьев по оружию. Английский король Генрих II враждует со своими сыновьями,один из которых – будущий король Ричард Львиное Сердце.Нравы французского двора во время правления безумного короля Карла VI и Изабеллы Баварской – сюжет последней повести «Король шутов».


История о царице утра и о Сулеймане, повелителе духов

Российский читатель впервые получит возможность познакомиться с одним из лучших произведений французского поэта-романтика Жерара де Нерваля (1808—1855), входящим в его книгу «Путешествие на Восток» (1851). В основу этой повести положена так называемая «легенда о храме» – о великом зодчем ветхозаветной древности Хираме, или Адонираме, который за тысячу лет до Р.Х. воздвиг прославленный храм Соломона в Иерусалиме. Свершения, описанные в легенде, составляют другую, не рассказанную в Библии половину событий построения храма Соломонова.


Жак Казот

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сильвия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Заколдованная рука

В первое десятилетие XVII века в Париже жил некий подмастерье, которому случилось повздорить с соперником из-за нареченной невесты. Ссора привела к вызову на дуэль. Боясь умения и силы солдата, юноша прибег к магии…


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.