Дочери Дагестана - [92]

Женщина о внешности другой женщины редко правильно судит. Тем более приятно признание актрисы Милы Духовной, сказавшей: «Впервые я увидела ее на улице. Она шла по Торговой в облегающем платье в крупный горох и широкополой шляпе… Красивая, победительная осанка, неуловимая улыбка Джоконды. Не было мужчины, который в восхищении не обернулся бы ей вслед».[23] В самом центре Баку в ее честь было открыто кафе «Наргиз», ресторан в Париже, два магазина в Нью-Йорке. Некоторые факты из жизни дагестанки легли в основу одного спектакля московского театра «Летучая мышь».[24]

У кого голова не закружится от такого внимания к себе! Между тем Наргиз обладала замечательным качеством видеть себя со стороны. Она знала цену похвалы. Со всеми девушками бывала в равных отношениях, не давая никому особого предпочтения. Так бы она и жила, поднимаясь со ступеньки на ступеньку славы, если бы не столкнулась с реальностью существования и другой жизни.

Как-то раз, когда она путешествовала по Европе, в одном из городов на Наргиз обратили внимание, и ее настоятельно стали приглашать принять участие в конкурсе красоты. Наивная ханум не долго сопротивлялась. Участвовала. Вышла, оглушенная случившимся: обошла всех красавиц! Ее тут же осадили журналисты, фототелеоператоры. Снимки дагестанки замелькали на обложках журналов и газет. В Баку в ее квартире власти произвели обыск. Нашли «криминал»: книгу Б. Пастернака «Доктор Живаго», «Реквием» А. Ахматовой во французском издании, «В круге первом» А. Солженицына, три романа Набокова, изданные за границей, и еще кое-что из «криминала». Не успела она сказать и двух слов, как пришлось отвечать по всем пунктам обвинения. Полтора года отсидела Наргиз Халилова в Лефортово, а затем еще три года держали в «Черном городе» – пригороде Баку.

«Я сильная, меня никто и ничто не могло сломить. Я и в колонии ходила с высоко поднятой головой», – вспоминала Наргиз Рамазановна, хотя ее преследовала сплошная цепь злоключений. Нашла она применение своему таланту, организовала самодеятельность, устраивала концерты, диспуты, заведовала тюремной библиотекой. Когда приезжали из Москвы разные комиссии, Халилова вела себя непринужденно. Все принимали ее за вольнонаемную, хотя бы потому, что она, по настойчивой просьбе тюремного начальства, писала справки типа «Влияние общественных организаций на перевоспитание людей, попавших за решетку».

И еще. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Именно здесь, в колонии, встретила Наргиз свою судьбу. О горькой беде Наргиз узнал друг юности. Он стал приносить в колонию книги, цветы и сладости. Готов был посулить любые сокровища мира. Гордая Наргиз сперва отвергала подарки, но неподдельное участие молодого человека покорило сердце осужденной женщины. После освобождения они поженились.

О ней слагали легенды, были и небылицы. Как рассказывает корреспондент журнала СЭМС Н. Атакишиева: «… Наргиз отправляли в Америку на постоянное житель ство, хоронили и воскрешали, выдавали замуж за англичан и самых известных людей».[25]

Наргиз Рамазановна отдавала предпочтение классике и в литературе, и в искусстве, говоря о себе: «Я не современный человек. Мы были воспитаны на других категориях духовности и не все готовы к космическому веку… Я женщина из прошлого века. Мне нравятся ухаживания мужчин, признания в любви…»

«Я горжусь своим родителем – отцом, – говорила Наргиз Рамазановна, – и покойной матерью – Эльвирой Халиловой, бесконечно люблю своего брата, его семью, единственного племянника Джамалэддина Халилова… У меня есть друзья… Нет, я не обделена вниманием. Да, я многое перенесла, были потери, разочарования, я рано лишилась матери, лишилась очень дорогого мне человека, коим был мой второй муж… И все равно я считаю себя счастливым человеком. Хотя бы даже потому, что не потерян интерес ко мне… Верю в завтрашний день».[26]

…Каждый свой приезд в столицу Азербайджана я бывал по-доброму принят семьей Халиловых. Я знал, что принцесса красоты мечтает посетить родину своих предков – дагестанский аул Чох. Мы этот вопрос обговаривали в деталях с ней несколько раз, но увы… Она ушла из жизни внезапно, совсем молодой, полной энергии, всяческих замыслов и добра. Нетрудно было догадаться, что Наргиз Рамазановна не смогла перенести смерть любимого отца.

Случайный снимок. Москва, Арбат

Н. Р. Халилова по образованию была музыковедом, окончила Бакинскую консерваторию и аспирантуру в Москве. Двадцать пять лет проработала в музее искусств имени Р. Мустафаева и за успехи в этом деле удостаивалась всесоюзных и республиканских грамот.

Необходимо заметить, что до музея наша землячка 7 лет трудилась в Институте архитектуры. Она являлась автором 150 статей о деятелях музыкальной культуры Азербайджана и одним из авторов Всесоюзной театральной и музыкальной энциклопедии.

Вся ее душа была привержена красоте, и не только потому, что сама была красива.

Русская аварка

С 1930 года сперва рядовой учительницей, а в 1942 году директором Ирганайской школы работала Елизавета Матвеевна Семенюк. Приехала она в этот отдаленный аул 16-летней девчонкой. За плечами Лизы Семенюк были 7 классов и какие-то курсы. С ней в Дагестан прибыли 15 учителей, из которых три русские девушки.