Дочери Дагестана - [111]
Наша героиня после выхода на пенсию осталась в Дербенте. С ней живут внук, внучка, навещают сыновья.
Фируза Ибадуллаевна оказалась однолюбом. Она ни за какие блага на земле не захотела кого-либо представить на месте Евгения Бурлакова.
Высокий подвиг души
Жила-была девочка. Звали ее Аминат. Девочка играла со своими сверстниками, бегала по улочкам аула, мастерила куклы с бабушкой, помогая по дому – растопить печь, погнать скот до окраины села.
Так тянулось до конца дня, пока Аминат не взобралась на макушку легендарной горы. Оглянулась и замерла. Далеко внизу, разбросав свои сакли, как спичечные коробки, таинственно молчал Харбук. Набежали тучи, загремел гром, но Аминат все не спускалась с горы.
Картина потрясла девочку, она будто оцепенела, а придя в себя, написала стихи о родном ауле.
На пути к творчеству происходили невероятные события, неожиданные ситуации, когда приходилось до ссадин, до крови разбивать локти и колени, от слез краснели глаза, но жизнь дарила свою улыбку.
Однажды Аминат еще в школе раскрыла свою тайну учителю, который также баловался стихосложением.
– Просто ужас! – говорила она. – Что ни пошлю в газету, все возвращают обратно.
– А со мной никогда такого не случается, – похвалился старший.
Аминат думала, что стихи учителя замечательны, поэтому их печатают. Дело оказалось гораздо проще.
– Я просто не пишу обратного адреса, – объяснил тот.
Так Аминат делала для себя маленькие открытия.
Как-то она из города приехала в Харбук, обошла старших, знакомых и заперлась дома. Ни на вечеринки, ни на булка, ни на свадьбы шагу не делала. Давняя подруга, доярка Патимат, прорвавшись в ее «крепость», недоумевала:
– Что с тобой, Аминат, превратилась в былинку, под глазами синяки. Что ты делаешь целыми днями?
– Пишу книгу.
Подруга не могла успокоиться от смеха и, наконец, произнесла:
– Вот чудачка! Зачем так страдать? За два рубля в нашем кооперативе можно купить не одну, а несколько книг да еще сдачи получить.
Но однажды случилось такое, что несказанно обрадовало Аминат.
– Вы впервые в нашем ауле? – спросила ее незнакомая женщина.
– Да, – ответила Аминат. – А что?
– А то, что вам повезло. Понимаете, в наш аул, где нет ни телевизоров, ни кино, приехала Аминат Абдулманапова и будет читать свои стихи. Но если вы еще не купили билет, вам придется слушать ее стоя.
– Да, не везет мне, – улыбнулась поэтесса и добавила: – Везде, где выступает эта чертова Аминат, мне приходится стоять!
Однако жизнь наша – не ковровая дорожка, усыпанная розами. Рано ушла из жизни мама Айшат:
– Отец мой, – рассказывает Аминат, – не читал мудреных книг да и писать как следует не мог.
Не умирает тот, кого помнят. Я представляю, как один харбукец говорит другому:
– Иду зачерпнуть воду и помолиться у родника Абдулманапа!
Я представляю, как молчат старики. Какой простор для раздумий даже в одном только слове «молчат». Или вот:
Их, этих жемчужин, легион. С каждой страницы ее книг на читателя любовь обрушивается водопадом.
Я желаю, чтобы наша поэтесса никогда не достигла бы вершины Олимпа. Нет, друзья мои, я не оговорился, ибо с вершины всегда начинается спуск.
Пусть, как в далеком детстве, эта красивая женщина с не менее красивым именем – Аминат взбирается на очередную вершину, чтобы не терять из виду ни своих прекрасных детей, ни великолепного мужа – аварца из Харбука, вдохновившего ее на высокий подвиг.
Договоренность со временем
Много лет назад мне попался на глаза пожелтевший от времени листок с мягким профильным портретом девушки и шестью четверостишиями ее стихов. Признаюсь, мне стыдно, что я не увлекаюсь стихами и далек от них, как Северный полюс от Южного.
А тут, как бы между прочим, пробежал глазами строки и замер. Это же надо! Если в капле морской воды отражаются цвет, вкус и запахи целого океана, то в 24 строках Джаминат-ханум, где главный герой муравей-бродяга, открылся для меня потрясающий мир человека:
У Джаминат Керимовой особая договоренность со временем, со Временем с большой буквы, и не было у нее, на мой взгляд, за всю жизнь минуты, когда хотелось бы отключиться, отбросить все в сторону, оттого что ей до чертиков скучно и тоскливо.
Джаминат Керимова
Живя в Тарках, она не изнывала от аульской скуки. Время от времени возвращается в родной аул, как возвращается вода в пересохшее русло реки. Любит слушать звуки сельского летнего вечера, когда с Тарки-Тау тянется домой скот, когда запахи родного гнезда вызывают вереницу забытых воспоминаний и выпавшие из памяти подробности беззаботного детства.
