Дочь Востока. Автобиография - [104]
А я уже пятый год взаперти, сижу на Клифтон, 70.
Тьма и грохот в голове. Тьма накатывает волнами. Вскоре после восстания в Синдхе прихожу в сознание в своей спальне, вижу склонившегося надо мной врача. Он проверяет мой пульс и сообщает мне, что местный наркоз вызвал у меня реакцию отторжения, а скорую помощь вызвать возможности не было, так как телефон не работает. Через месяц у меня случился острый приступ головокружения с полной потерей ориентации и сильнейшей рвотой — и снова не оказалось доступа к медицинской помощи из-за отсутствия телефона.
Через несколько дней после обработки уха у меня поднялась температура, появился сильный кашель, прошиб пот. После аудиограммы врач определил потерю слуха в 40 децибел. «Не могу нести ответственности за состояние пациентки, продолжая лечить ее в домашних условиях, — сообщил врач в своем заключении, прося разрешения направить меня в стационар. — С наступлением зимы даже легкий насморк или кашель могут катастрофически повлиять на ее слух. Если откладывать хирургическое вмешательство, возрастает опасность осложнений в виде паралича лицевых нервов и механизма равновесия».
Разрешение на лечение в больнице было в итоге получено, лечение протекало гладко. Но психологически и физически я готовила себя к лечению за границей.
Столь долгая жизнь под арестом развила во мне подозрительность ко всему окружающему. Меня настораживала необходимость довериться кому-то чужому, будь то даже британский врач. Чтобы проверить, нужна ли мне операция, я переслала данные медицинских обследований доктору Ниязи в Лондон. Он подтвердил диагноз коллеги.
И все равно меня мучили сомнения. По всему Пакистану томились за решеткой тысячи политических узников, многим грозила смертная казнь. Находясь под арестом, я была для них источником надежды и вдохновения, примером. Я делила их несвободу, вызов, брошенный ими режиму. И они, в свою очередь, подкрепляли мою решимость. А если я покину их? Не осиротеют ли они?
Декабрь подходил к концу, и я чувствовала, что скоро меня отпустят. Во время восстания в Синдхе я ничего от властей не слыхала. Я понимала, что они не выпустят меня во время мятежа, чтобы не допускать утечки информации за границу. Но теперь, когда волнения утихли, у них нет причин держать меня долее.
Здоровье тоже позволяло мне совершить путешествие. Сначала врач хотел ввести мне дренажную трубку на время полета, но затем, ввиду улучшения моего состояния, он решил, что достаточно принять противоотечное средство и жевать при взлете и посадке жевательную резинку. Стресс и беспокойство, обостряющие болезнь, почти исчезли с тех пор, как власти разрешили ежедневные визиты Санам. В этом тоже заслуга моего врача, который подчеркнул, что отсутствие контактов пагубно влияет на здоровье пациентки.
В конце декабря у нас с Санам запросили паспорта и визовые документы. «Приготовьтесь», — сказали нам. Но день отлета пришел, прошел, за нами никто не явился. Я использовала время, улаживая дела, устраивая управление домами на время моего отсутствия, проверяя налоговые документы. И еще один полет пропустили.
Следующий рейс в ранние часы 10 января 1984 года. Полдвенадцатого ночи за нами прибыли без добавочного предупреждения. «Готовы? В аэропорт…» Я не верю ушам. Спешно печатаю последнее послание: «Дорогие соотечественники, храбрые товарищи по партии! Перед отлетом из страны, в связи с необходимостью лечения, прошу ваших молитв, благословений, прощаюсь с вами…» Как во сне собираюсь, сажаю кошку в переносной контейнер. После всего, что случилось со мною за десять лет, даже добрым вестям не веришь.
Санам уже ждет меня в машине без номерных табличек. На дорогах пусто, машина мчится в аэропорт, нас ведут в изолированную комнату. Я не позволяю себе волноваться, что получается не очень удачно. Только что закончила я книгу Орианы Фаллачи «Человек». За самолетом, который уносит героя этой повести, посланы истребители, чтобы вернуть его обратно.
Полиция провела нас к самолету «Свисс Эйр». Поднимаюсь по трапу, вижу перед собою стюардессу. Она улыбается. Я никогда не забуду ее лицо. Улыбались мне и тюремщики, и военные, и полицейские. Здесь передо мной улыбка другого существа, штатского, вне политики. Мы заняли места, и в 2.30 самолет поднялся в воздух, взял курс на Швейцарию. Полученные от американцев F-16 за нами не погнались. Почему Зия отпустил меня именно в этот момент, я не знала, пока не побеседовала с Питером Гэлбрайтом.
Рассказывает Питер Гэлбрайт.
В конце декабря по поручению сенатского комитета по иностранным делам я направился на юг Азии для подготовки доклада к обзору комитета по вопросам региональной безопасности. Я запасся письмом Якуб Хану, подписанным главой комитета Чарльзом Перси и сенатором Пеллом. В письме ему напоминалось об утверждении его правительства, что Беназир Бхутто разрешено принимать друзей. «Мистер Гэлбрайт является личным другом мисс Беназир Бхутто со времен совместного их обучения в Гарвардском университете», — говорилось в письме. Сенаторы просили, чтобы мне дозволили навестить мисс Бхутто.
Я спланировал посещение Пакистана таким образом, чтобы завершить его в Карачи. В этот раз американское посольство мне с готовностью помогло. Решение, можно ли мне посетить опальную Беназир, сказали мне, принимает лично генерал Зия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фрэнсис Брет Гарт родился в Олбани (штат Нью-Йорк) 25 августа 1836 года. Отец его — Генри Гарт — был школьным учителем. Человек широко образованный, любитель и знаток литературы, он не обладал качествами, необходимыми для быстрого делового успеха, и семья, в которой было четверо детей, жила до чрезвычайности скромно. В доме не было ничего лишнего, но зато была прекрасная библиотека. Маленький Фрэнк был «книжным мальчиком». Он редко выходил из дома и был постоянно погружен в чтение. Уже тогда он познакомился с сочинениями Дефо, Фильдинга, Смоллета, Шекспира, Ирвинга, Вальтера Скотта.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Первая часть серии «Действующие лица». Академический всероссийский оперный театр имени Ярославского, так он называется по полной форме. Сокращенно — АВОТиЯ. Для своих — Славик. Здесь скоро состоится громкая премьера оперы «Дон Карлос» с участием звезд мирового уровня… и страшная схватка между силами добра и зла. Исход этой схватки определят они. Действующие лица. Те, кто готов действовать и рисковать, спасая мир от всепоглощающего хаоса.
Вторая часть серии «Действующие лица». Саша возвращается в АВОТиЯ, чтобы принять участие в постановке нового спектакля. «Дон Жуан» — удивительная опера. В ней все не так, как кажется. Она уморительно смешна, но это не комедия. Она заканчивается нудной моралью, которая никого ни в чем не убеждает. Она дразняще прекрасна и притягательна, и спеть в ней — большая удача… Даже если придется вслед за ее героем заглянуть в пылающую бездну и, быть может, пропасть в ней навсегда.
Небольшое приключение, случившееся жарким летним вечером с героем серии «Действующие лица». Два мирных таксиста против собственной воли оказываются втянуты в странную историю, каким-то образом связанную с оперным театром… да-да, так начинается первая часть серии — «Инфант испанский». Но приключения двух друзей на этом не заканчиваются, и даже смена профессии не помогает. Невидимая зловещая воля вновь вовлекает их в водоворот событий. Или это совсем другая сила взывает к ним, потому что кто-то нуждается в помощи?