Дочь волшебника - [26]

— Ты меня прощаешь?

— Я женился на тебе, разве не так? — Он поцеловал ее в кончик курносого носа. Лиша улыбнулась и придвинулась к нему поближе.

Много событий произошло с тех пор, как дочь волшебника и Волк из Кендрика похитили ожерелье Ниссы из логова Тролля. Увидав это в своем волшебном зеркале, Лиша поняла, что так или иначе выпустит Артемуса из заточения, и тут же отправилась к нему.

Во время разговора между ними многое прояснилось. Артемус искренне признался ей, что после бала в Мелвосе он собирался прийти к ней, что он хотел прийти к ней, но боялся, что она целовала его так на балу только оттого, что была пьяна от избытка крепкого вина, которым они наслаждались в тот вечер. Он думал, что она будет смеяться, если он, простой волшебник с ограниченной силой, не очень известный и богатый, придет к такой замечательной красавице, к такой сильной женщине, как Лиша-колдунья.

Он признался, что после смерти матери Уиллоу около десяти лет тому назад у него не было ни прогулок под луной, ни даже невинного летнего пикника с женщинами, и он, ну, э-э, стеснялся, признал он наконец, — во всяком случае, когда не был под воздействием горячительных напитков.

По его лицу Лиша поняла, что он говорит правду, и ей стало стыдно за свою горячность. У нее всегда был характер, заслуживающий сожаления. Когда Артемус не пришел к ней через несколько недель после их чудесного танца и этого божественного поцелуя в саду, она подумала, что он такой же капризный и ненадежный, как и все остальные мужчины в ее жизни, — и обиделась, потому что она думала, она надеялась, что в Артемусе есть какая-то особенная искорка.

Поэтому, пытаясь заставить его ревновать, она завела молодого любовника и не скрывала этого, пока Артемус не превратил бедного парня в жабу, а потом произошел этот прискорбный случай с ястребом.

Да, она слишком остро отреагировала. Она признала это в темнице в тот день, когда Уиллоу и Блейн скакали сломя голову прочь от логова Тролля, возвращаясь через Гиблый лес.

Она принесла извинения. И освободила его.

Артемус настаивал, чтобы колдунья перенесла их обоих на постоялый двор «Белый боров» на окраине леса к тому времени, когда туда прибудут Уиллоу и Блейн, чтобы он мог как можно быстрее сообщить дочери, что свободен.

Лиша согласилась. Они оказались на постоялом дворе как раз в тот момент, когда подъехали Уиллоу и Блейн. Была суматоха, и приветствия, и возгласы облегчения, и Уиллоу плакала от счастья, оттого что с Артемусом все хорошо, а отец радостно благодарил за то, что дочь выжила в этом опасном путешествии и вернулась к нему, и Уиллоу смеялась и предлагала Лише ожерелье, а Лиша отказывалась взять его, потому что ожерелье не было тем, чего она на самом деле хотела. И во всей этой неразберихе никто и не заметил, когда ускользнул Блейн из Кендрика, пока все не обратили внимания, что он и его черный боевой конь попросту исчезли.

Артемус видел боль и опустошенность Уиллоу, когда Волка нигде не смогли найти, видела это и Лиша. Они обменялись виноватыми взглядами, понимая, что их ошибки обернулись серьезными последствиями для девушки, которая из-за их глупости рисковала жизнью.

Это было несколько недель назад, и с тех пор о Волке из Кендрика ничего не было слышно. За это время Артемус и Лиша тихо поженились, отпраздновали свадьбу при дворе короля Феликса и начали семейную жизнь в доме волшебника.

Но хотя Уиллоу радовалась их счастью, танцевала на свадьбе с несколькими пылкими молодыми рыцарями и весьма обходительными титулованными особами, они оба видели печаль, которая лежала у нее на сердце, печаль, которая росла с каждым днем.

А сегодня по деревне проскакал глашатай с известием о свадьбе принцессы Мэйдин и отважного молодого рыцаря, который превзошел всех остальных и завоевал ее руку.

К сожалению, никто не расслышал имени рыцаря, совершившего этот подвиг.

Вся деревня гудела, но Уиллоу не произнесла ни слова.

Она только открыла ларец, где хранила ожерелье Ниссы, смотрела на него некоторое время и потом осторожно закрыла ларец.

Сразу после ужина она села, свернувшись, в бархатное кресло, и с тех пор смотрела, не отрываясь, в пустую зимнюю ночь.

— Невыносимо видеть ее такой несчастной, — Артемус откинулся на скамье с подушками, а Лиша гладила его по щеке. — Даже когда молодой Адриан уехал на битву и погиб, она не была такой печальной.

— Я знаю, милый, но…

— Она переживет это, забудет его, да, Лиша? Ты же женщина. Ты должна знать такие вещи.

— Я бы тебя никогда не забыла, — нежно сказала колдунья и улыбнулась ему. — Ну ладно, пойдем спать. Утром все будет не таким мрачным.

— Да, конечно. Солнце взойдет. И правда, Лиша, — какое это отношение имеет…

Голос Артемуса затих, когда жена увела его в их комнату.

Уиллоу не слышала, как они пожелали ей спокойной ночи. Все ее внимание было приковано к деревьям, окаймлявшим дорожку у дома, потому что ей показалось, что она заметила там какое-то движение.

Да. Что-то… или кто-то… был там.

Она замерла, когда увидела всадника, подъезжающего к дорожке у дома. Лунный свет осветил знакомую фигуру, высокую и мускулистую. Когда он приблизился, она разглядела его лицо — сильное, ястребиное, неулыбчивое, с темным взглядом, прикованным к дому.